В ночь смерти Иана наш бигль Санни поднялся по лестнице из комнаты сына в мою и пытался меня разбудить. Но я не проснулась и не поняла, чего собака от меня хотела. В тот вечер Иан сказал мне, что собирается бросить наркотики, и я впервые за много ночей заснула спокойно. Иан сказал: «Мама, завтра утром я хочу поехать к врачу. Я должен бросить. И для этого мне нужна помощь». Но после этого он спустился в свою комнату и снова укололся.

Через несколько лет после смерти сына мы сидели на веранде нашего дома вместе с Санни и моей подругой. Я посмотрела на собаку и произнесла: «Если бы Санни умел говорить, он бы многое мог рассказать». В тот день я решила написать книгу о Иане и рассказать его историю от лица Санни, чтобы показать проблему наркотиков с другого ракурса, который был бы интересен для детей и взрослых.

Санни был лучшим другом Иана. Я хотела, чтобы книга «История Санни» стала грустным рассказом о том, как собака потеряла своего лучшего друга. Санни прекрасно видел, что происходило с хозяином и как его жизнь изменилась из-за наркотиков. Это история начинается с того, что Иан берет Санни из собачьего приюта и заканчивается той ночью, когда собака пытается меня разбудить, чтобы спасти своему хозяину жизнь.

Книгу напечатали, и ее прочитало много людей. Ее читали в школах, в семьях и на собраниях бывших наркоманов. Ее читали дети всех возрастов, родители, преподаватели и люди, работающие с наркоманами.

Иногда мне самой сложно поверить, что моего сына уже нет в живых. Он умер, когда ему был всего двадцать один год. У меня нет ответов на все вопросы, но я считаю, что в моей жизни есть миссия и цель. Мне предстоит много работы до того, как я сама уйду из жизни. И я надеюсь, что к тому времени смогу совершить все, ради чего появилась на свет.

В день смерти Иана я дала себе клятву сделать все возможное, чтобы случившаяся с ним трагедия не повторилась в других семьях. Я создала гуманитарный фонд под названием «Имей смелость сказать», чтобы «спасать жизни молодых людей, помочь им жить без наркотиков, а также поддерживать родителей в их стремлении честно говорить со своими детьми о наркозависимости». Мы разработали специальные программы для преподавания в начальной, средней школе и для старших классов, чтобы наши дети жили без наркотиков.

Раньше я не думала, что нашу семью может постигнуть такая трагическая участь. Наркомания – это феномен, не знающий социальных и возрастных границ. Наркоманами могут стать люди разных национальностей и самого разного социального происхождения. Поэтому я буду продолжать делать то, что делаю, и громко говорить о проблеме наркомании, пока мир не изменится к лучшему.

Джинджер Кац

– Когда-нибудь из тебя получится потрясающая медсестра, – сказал Гельмут, когда я помогла ему снять мокрую от пота больничную рубашку и начала мыть его спину. Этими словами он хотел меня подбодрить и поддержать, и они запали мне в сердце. Но как же я могла стать прекрасной медсестрой, когда не в состоянии была спасти от смерти своего любимого, тело которого медленно пожирал недуг? У Гельмута был рак кости в последней стадии. В 1971 году от такой формы рака умирало 95 процентов больных.

Мне было восемнадцать лет. В общей сложности мы с Гельмутом прожили двадцать два месяца. Я хотела ему помочь и поменяла свою специализацию в колледже с английского языка на профессию «медсестра». Мы с ним говорили о раке, но не упоминали о том, что, если в ближайшее время не появится чудо-лекарства, он обязательно умрет. У него очень сильно болели кости, он не мог дышать без кислородной маски и слишком ослаб, чтобы самостоятельно ходить и мыться. К тому времени он больше напоминал узника Освенцима, чем сильного и здорового строителя, с которым я познакомилась и начала встречаться. Но для меня и тогда он был самым красивым мужчиной на свете.

Я вылила немного массажного масла на ладони и начала растирать ему спину. Я не умела делать массаж, потому что еще не проходила его. Я просто водила ладонями по его спине, стараясь вложить в свои движения любовь, которую испытывала к этому человеку. Мне хотелось своими пальцами убрать его боль.

Он глубоко вздохнул и сказал: «У тебя такие нежные и заботливые руки. Они снимают боль лучше, чем любые таблетки. Если ты станешь медсестрой, то своим трудом осчастливишь всех своих пациентов».

Его голос сорвался, и он замолчал. Он был человеком дела, а не слов, поэтому ему всегда было трудно выразить свои чувства.

– Если честно, я не рассчитывал, что ты останешься со мной и будешь продолжать относиться ко мне как раньше, – продолжил он после долгого молчания. – Ты даже не представляешь, как много ты для меня значишь. Я люблю тебя и хочу от всего сердца поблагодарить за все, что ты для меня делаешь.

Я давно хотела услышать эти слова, но когда они прозвучали, то поняла, что это его последнее нежное и одновременно такое горькое признание. Он должен был сказать это перед смертью. Сдерживая слезы, я прошептала в ответ: «Я люблю тебя. И хочу быть рядом с тобой».

Я знаю, почему он сомневался, останусь ли я с ним. Его девушка покинула его через неделю после того, как он сообщил ей, что у него рак. Но я была совсем другой – у меня ни на секунду не возникало сомнений, что я буду с ним до конца.

Я была с ним, когда он впал в кому и на следующий день умер. В течение нескольких месяцев после его смерти мне самой не хотелось жить. У меня была депрессия, я злилась на весь мир и сама себя жалела. Я так горевала, что даже подумывала о самоубийстве. Однажды, негодуя, что Господь позволяет умирать таким хорошим и добрым людям, как Гельмут, я поняла, что в жизни у меня есть всего два варианта. Я могу и дальше пребывать в депрессии, отчего мир никак не станет лучше, или закончить колледж и стать такой медсестрой, о которой говорил мой умерший возлюбленный. Я выбрала жизнь, продолжила учебу и решила посвятить себя помощи людям в память о человеке, которого любила.

Преподаватели говорили, что у меня есть талант, который помогает избавлять пациентов от боли. Никто не подозревал, что причина этого дара кроется в любви к Гельмуту и напрямую связана с его пророческими словами. Я стала медсестрой, чтобы перестать горевать, помогать людям и забыть о самой себе, своих желаниях и потребностях.

В моей жизни появился смысл, а вместе с ним вернулась радость. На последнем курсе я познакомилась со своим будущим мужем Фредом. Как и я, Фред понял свое призвание в самых сложных жизненных обстоятельствах. Он отслужил два срока во Вьетнаме и видел смерть своих друзей. Он решил, что если выживет, то станет учителем, потому что общение с вьетнамскими детьми доставляло ему большую радость.

Фред получил диплом учителя в тот же год, когда я закончила свое медицинское образование. Мы поженились летом.

Это было тридцать девять лет назад. Хотя за эти годы мы пережили много трудностей, наша любовь и доверие друг к другу стали надежным фундаментом, на котором мы построили свое счастье.