даже собственные жёны. Как гласит известная поговорка, у быка жена — корова, а у льва — львица. Иначе никак.

Что ж, Мраморный дворец был совсем небольшим, хоть и красивым. Собственно, это было просто здание клуба. Мраморного клуба.

На правах хозяина и председателя нашего небольшого клуба из четырёх членов, беру слово первым:

— Итак, Доменико, я так понимаю, тебе есть что дополнить к той шифрограмме, которую я получил?

Принц Паллавичини кивает:

— Да, Михаил. В Лондоне принято решение о начале войны с Россией, а, если потребуется, то и с Италией.

Всё это было в шифрограмме, так что я спокойно отпил из чашки чай. Ну, как спокойно? Так спокойно, что сорвался из Читы на берега Мраморного моря. Ситуация была весьма паршивой, ибо за последние годы все уже привыкли к пафосным и бессмысленным заявлениям Лондона, за которыми, на деле, ничего не стояло, поскольку было понятно, что большую войну Англия не вынесет. Но, что-то изменилось.

— Продолжай, Доменико.

— Собственно, предварительно расклад таков. Как ты знаешь, кресла под министрами кабинета в Лондоне вновь сильно зашатались, да так, что произвести какие-то косметические перестановки уже не получится. А это означает выборы в ближайшие два месяца после отставки правительства. По-хорошему, премьер уже сегодня-завтра должен был бы объявить об отставке кабинета. Но, премьер-министр, в статусе «исполняющий должность», по закону не может подавать в парламент и королю Акт об объявлении войны, а потому они тянут. У них должно быть всё готово. Включая общественное мнение.

Замечаю:

— Ну, насколько я могу судить, общественное мнение как раз решительно против войны и любое правительство, которое на это решится, немедленно падёт под натиском улицы. Это же политическое самоубийство. Дела Британии полностью расстроены, экономика даже не в упадке, а почти летит в пропасть, в армии брожения, на флоте тоже неспокойно. Какая большая война в этих условиях? Я уж не говорю о который месяц прокатывающихся по островам волнах митингов и забастовок. В чём план Даунинг-стрит?

Принц усмехнулся:

— На Британию должны напасть.

Поднимаю бровь:

— Кто? Марсиане?

— Русские.

— Хм… Продолжай.

Паллавичини не спешит, то ли с мыслями собирается, то ли на нервах играет, то ли паузу театральную держит. А может, и то, и другое, и третье. И можно без хлеба.

Наконец он заговорил:

— Завтра-послезавтра в прессе Метрополии и колоний начнётся массовая пропагандистская кампания относительно зверств русских кровожадных «kazaken» и «jigit» на занятых территориях Китая и Кореи. О том, как страдают и голодают японские дети, как без угля, который уничтожается варварами из Московии, зимой будут замерзать и умирать сотни тысяч семей. О том, что весь цивилизованный мир должен протянуть руку гуманитарной помощи Японии, которая, как известно, подверглась неспровоцированному нападению со стороны России. Ну, и в таком вот духе.

Усмехаюсь. Где-то я такое уже слышал.

— А дальше?

— Дальше? Пока будет длиться вся эта пропагандистская шумиха, будут сформированы два больших конвоя. Один со стороны Сингапура и Гонконга, а другой со стороны Австралии, в порте Дарвин. «Гуманитарные конвои» будут охранять корабли Royal Navy, в том числе и тяжелые. И на каждом транспорте будет реять британский флаг. Прессе дадут много поснимать транспорты с зерном, рисом и прочим продовольствием, транспорты с углём и танкеры с нефтью. Поставки оружия на первом этапе слишком выпячивать не станут, а если что и попадёт в прессу, это будет подано, как оружие, необходимое для защиты простого народа Японии от бесконечных варварских русских бомбардировок. После чего, оба конвоя двинутся в сторону японских берегов. По задумке Даунинг-стрит, русские попадут в безвыходное положение — если не решатся напасть на конвой, то блокада Японии будет по факту прорвана и вся стратегия войны, принятая русскими Штабами, окажется несостоятельной. В Лондоне же это раскрутят в прессе, как тот факт, что британский лев по-прежнему силен, а варвары знают своё место. И тогда конвои в Японию пойдут просто потоком. Если же твой флот решится атаковать, то это будет объявлено неспровоцированным нападением русских варваров на гуманитарную миссию под британским флагом. В этом случае, премьер-министр выступает с гневной речью, России объявляется война. Возбуждение масс, всплеск патриотизма. Он, конечно, пройдет через три-четыре месяца, но выборы-то через два, не так ли?

— А не боятся в Лондоне войны в Европе?

Принц покачал головой.

— Нет, они всё просчитали. Основная масса боеспособных войск России сейчас на Дальнем Востоке. Включая основные силы авиации. Со своей территории ты Британию не достанешь никак. Равно как и с территории Италии. Германия в войну не вступит, на море с англичанами они тягаться не могут, тем более что часть немецкого флота тоже ушла в Юго-Восточную Азию. Франция тем более воздержится. Так что в Лондоне уверены, для основной массы населения Метрополии это будет просто очередная военная кампания на другой части планеты, новости о которой можно просматривать, намазывая масло на хлеб за завтраком.

— А Суэц?

— А что — Суэц? Взять ты его не сможешь, там серьезные укрепления и сосредоточено половина британской средиземноморской эскадры, прикрытой серьезными системами противовоздушной обороны. Повторить ситуацию весны 1918 года вокруг Суэца тебе не дадут. К тому же к ним на усиление отправлена дивизия тяжелых кораблей из состава Гранд-Флита. Так что…

Паллавичини развел руками.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. 31 октября 1921 года.

Я курил трубку, глядя вниз, через балюстраду. Вон Маша пьет чай с женщинами наших гостей, вон Барух читает газету, куря при этом сигару и попивая виски со льдом. Два принца прохаживаются по набережной, обмениваясь, промежду прочим, интересами, заинтересованностями, активами и обязательствами на сотни миллионов фунтов, марок, долларов или рублей, наслаждаясь параллельно с делами воздухом последнего дня октября.

Да, уж, последний день октября. И пусть в Мраморном море теплее, чем в Чите, но я был уверен, что нас ждёт очень горячий ноябрь и не менее горячая зима. Шестерёнки закрутились, и я пока не мог спрогнозировать, куда нас приведёт её движение вперёд. Куда-то да приведёт. Как хорошо сейчас в пыли, грязи и холоде какому-нибудь капитану в окопах под Мукденом или в Корее. Ему, по крайней мере, всё ясно — свои рядом, враг — там. А у меня всё было несколько сложнее в жизни.

Если отвлечься от высоких финансовых сфер, то объявленный Паллавичини ход Британии действительно ставил нас на растяжку. И атаковать нельзя, и не атаковать