Плечи Хэйнса, и без того поникшие, как висконсинские сосны зимой, ссутулились еще больше. Он опустил голову и сел.

– Откуда вы узнали?

– Вы живете в маленьком городке, где многие любят посплетничать, – я солгал, поскольку не хотел портить отношения отца с сыном, – Сейчас я хочу услышать ответ: у вас был явный мотив для ненависти к жертве. Шумер был кругом перед вами виноват: увел девушку, покалечил, лишил дома и достатка… Тяжело было изображать преданного друга все эти годы? Или просто нервы не выдержали?

– Ничего этого не было! – он вскинул голову и яростно уставился на меня, – Я всегда был другом Генри, что бы вы ни придумывали себе… Да, Дебора выбрала его тогда – и что? Они не были счастливы, я жалел ее… и его тоже, конечно. Сам женился на первой девушке, которая согласилась, и стал ей хорошим мужем. Мы растим сына, поддерживаем друг друга во всем, детектив!

– Да ладно! – я наклонился вперед, – Неужели за столько лет вам не приходило в голову отомстить за все обиды?

– Мы служили вместе с начала войны, детектив. Вместе высадились в Нормандии, прошли через ад. Я бы никогда не поднял руку на Генри, – твердо ответил Хэйнс, – Понимаю, вам нужно найти убийцу, но, черт возьми, вы ищете не там!

Я откинулся на спинку дивана, сверля его взглядом. Не похоже на вранье, совсем не похоже… Мне и самому было противно изображать злого копа перед этим славным парнем. Шумеру достался друг, которого он совсем не заслуживал!

– Допустим… Но сейчас вы – главный подозреваемый в этом деле. У вас было оружие нужного калибра, да еще нет нормального алиби… На вокзале мой напарник побывал еще вчера, там никто вас не помнит.

– Так ведь за этим я и собирался, когда вы пришли. Вот… – покопавшись в кармане куртки, Хэйнс выудил оттуда свернутый листок, – жена наконец добралась до места. Здесь и адрес тетки есть. Вы можете с нею связаться – Хелен подтвердит, что в ту ночь я был с нею на вокзале.

– Это меняет дело. Уилкинс, позвони в участок – пусть свяжутся с местным шерифом, чтобы там миссис Хэйнс вызвали на допрос.

– Где ближайший телефонный аппарат? – спросил напарник, забирая телеграмму у хозяина.

– Второй перекресток налево… Или направо, они много где стоят.

Уилкинс вышел. На стене тикали старые часы, в углу о чем-то болтал радиоприемник, а мы молчали. Я потянулся за сигаретами, предложил одну хозяину. Тот отказался. Он сидел в своем кресле и хмуро разглядывал носки старых, хоть и начищенных, ботинок. Можно было уйти вместе с напарником – едва ли Хэйнс пустился бы в бега – но мне казалось, что еще не все сказано. Чтобы подтолкнуть его к продолжению беседы, я решил попросту соврать:

– Простите, если наговорил лишнего… Когда свидетели скрывают что-то важное, мне сносит крышу.

– Со всеми бывает, – усмехнулся он, – Признаться, мне самому сперва казалось, что эта история всегда будет стоять между нами с Генри. Но со временем все забылось. Можете не верить, но так и было. У меня появился Оли, у него – Мег… После войны купили дома рядом, малыши играли вместе.

– Кажется, ваш сын не совсем ровно дышит к юной мисс Шумер… – осторожно вставил я.

– Думаете? Я не замечал… Хотя подростки не слишком-то любят делиться такими подробностями. Жаль, она совсем на него не обращает внимания в этом смысле. Мег отличная девочка: умная и честная. Я не раз говорил Генри, что он слишком строг с ней, но он и слушать не хотел, – Хэйнс снова нахмурился, – Когда исчезла Дебора, он перестал верить женщинам. Порой мог подцепить девчонку провести вечер, но отношений не заводил. Долго был один…

Я поднял брови:

– Долго? Вы хотите сказать, у него все-таки кто-то появился?

Охранник замялся. Было видно, что тема разговора ему не по нутру. Отчего честные парни так предвзято относятся к сплетням? Из них нашему брату удается выудить самые ценные сведения. Он закурил и с минуту дымил в пол, уставившись на посеревший от времени паркет. Я даже успел заскучать и вздрогнул, когда Хэйнс ответил:

– Была женщина.

– Вам известно ее имя?

– Нет, Генри помалкивал об этом. Но в прошлом году я заметил перемены: он начал одеваться аккуратнее, чаще ходил в парикмахерскую, да и взгляд как-то повеселел.

– Может быть, это было связано с его карьерными стремлениями? Приличный внешний вид – дополнительный плюс в глазах начальства…

– Я говорю о повседневной жизни. На службе он всегда держался молодцом, а тут начал всерьез следить за собой. Нет, тут была замешана женщина.

– Думаете, там наклевывалось что-то серьезное?

– Вполне возможно. Правда, я так и не смог из него чего-либо выудить на этот счет…

Нашу приватную беседу прервал грохот на лестнице. Уилкинс ворвался в квартиру совсем запыхавшись – с таким шумом, что мы с хозяином повскакивали с мест.

– Беда!.. – старик схватился за спинку кресла в попытке отдышаться, – Нужно ехать…

– В чем дело? Сядь и скажи толком… – я силой усадил напарника на диванчик, – Мистер Хэйнс, у вас найдется стакан воды?

– Конечно, детектив!

Хозяин шустро захромал на кухню и спустя минуту вернулся с надколотой чашкой в руках. Уилкинс жадно проглотил ее содержимое, перевел дыхание и выпалил:

– Младший проглотил двадцать семь центов! Двадцать семь, Карл, и монеты одна мельче другой! Жена звонила в участок: она в панике, собираются к хирургу… Ты меня должен отпустить!

От сердца разом отлегло. С малышней напарника вечно что-нибудь происходило. Впрочем, такую серьезную сумму ни один из его отпрысков на моей памяти пока не глотал. У младшего парнишки Уилкинса явно губа не дура; даже мой Майкл ни разу не превышал лимит в десять центов.

Конечно, без автомобиля будет непросто, но что попишешь. Меньше всего хотелось по возвращении домой иметь дело с разъяренной миссис Уилкинс. Я кивнул напарнику.

– Можешь ехать. Будут новости – звони в участок или отель. Ночью я там… Сообщение-то передал?

– Все передал. Дежурный сказал, что немедленно начнет звонить в Олбани, а Мердок еще крикнул, что лично проконтролирует это, и к завтрему рапорт тамошнего шерифа будет на его столе.

– Даже не сомневаюсь.

Ухмылка пробежала по лицу Хэйнса – еще бы, этот добряк столько лет отслужил под началом Мердока и знал его как облупленного.

Мы распрощались и пошли вниз по лестнице. На улице я усадил Уилкинса в машину и посоветовал:

– Не гони слишком быстро. Твоему мальцу нужен живой и здоровый папаша.

– Жену свою учи, – пробормотал старик, дрожащими руками вставляя ключ в замок зажигания; все же было видно, что он принял мое неуклюжее сочувствие, – Может, подвезти до отеля?

– Мне в другую сторону. До скорого!

Старый «Додж» Уилкинса скрылся за поворотом. Я после недолгого раздумья зашагал в противоположную сторону. Решил навестить малышку Шумер в ее новой берлоге. В отсутствие напарника можно будет надавить на девчонку и выудить из нее побольше интересного. Невиновность Мег теперь была вне всяких сомнений, но я не собирался спускать ей с рук все попытки водить следствие за нос.