Проблему, тем не менее, решили просто – зря, что ли, на борту корабля была морская пехота? Высадиться на фактически неохраняемое побережье было совсем несложно – о разведывательно-диверсионных подразделениях местные, похоже, и не подозревали, да и попробуй контролировать огромный участок побережья, которое, вот ведь незадача, не по линейке вычерчено, а представляет собой природой созданный хаос. К тому же, Нагасаки – это не линия фронта, а, можно сказать, глубокий тыл. Ну и, вдобавок местным наверняка добавляли спокойствия три старых крейсера, находящиеся сейчас в порту. Интересные такие крейсера, с орудиями мощнее, чем у броненосцев. Правда, всего по одному, но все равно, выглядели эти монстрики внушительно, хотя, как показывал исторический опыт, в реальном бою проку от медленно стреляющих и имеющих устаревшие системы наведения орудий толку было немного. Тем не менее, топить их все равно стоило, раз уж подвернулись под горячую руку, и вот как раз на это снарядов Плотникову было уже совершенно не жалко.

Немного правда настораживал тот факт, что Япония считается родиной всяких шустриков вроде ниндзя, которые, как известно, лопухами не были и сами знали толк в скрытном проникновении на охраняемые объекты, умея тихонько прийти, всех зарезать и так же тихонько, никем не замеченными, уйти. Вот только, во-первых, убийство и масштабная диверсия вещи все же немножко разные, а во-вторых, уверенность в превосходстве японских лазутчиков над всеми остальными действовала на японцев расслабляюще. Так или иначе, но высадка прошла без проблем.

Для морских пехотинцев эта ночь выдалась тяжелой, хотя они и не особенно распространялись на эту тему. Однако те, кто их готовил, могли гордиться своими учениками – под утро Нагасаки, город мирный и красивый, превратился в огненный ад. Ну а крейсер внес в это свою лепту, добавив огоньку и положив снаряды в точно рассчитанные точки. Результат оказался более чем впечатляющим – огонь взметнулся высоко к облакам, втягивая в себя все новые и новые порции кислорода и испепеляя хлипкие японские домики. Примерно то же самое произошло в том мире, из которого пришел сюда "Мурманск", при ударе американской авиации по Токио, только там для этого потребовался массированный налет и сотни, а может, и тысячи тонн авиабомб. Здесь тот же эффект достигался грамотно выбранным рисунком удара, но местным жителям от этого было не легче.

На фоне творившегося в городе безобразия практически незамеченной осталась гибель в порту всех трех крейсеров, двух старых канонерок и трех таких же старых миноносцев. Последние, правда, были уничтожены не огнем русского крейсера, а теми же диверсантами, рассудившими, что тратить на них снаряды крейсер вряд ли будет, а оставлять их вроде как и жалко. Кроме того, снаряды с крейсера отправили на дно четыре крупных транспорта, на свою беду не вовремя зашедшие в Нагасаки. Справедливости ради стоило отметить, что крейсера и транспортные корабли затонули не полностью – здесь было мелко, и они просто сели на грунт, но поднять их и ввести в строй было сейчас как минимум затруднительно. На сих несомненных достижениях диверсанты не остановились, ими еще были подорваны склады, а японские боеприпасы рвались просто шикарно – с грохотом, яркими вспышками, в общем, фейерверк, да и только. На фоне всего этого безобразия сделавший несколько рейсов вертолет остался незамеченным. В результате инфраструктура порта была полностью разрушена и восстановлению в разумные сроки не подлежала, половина города оказалась сожжена дотла, а потери населения превысили пять тысяч человек. На Мурманск же были доставлены два орудия и к ним около двухсот снарядов на ствол, а также солидные запасы продовольствия, правда, в основном рыбы и риса, плюс немалое количество саке. Не удержались, чего уж там, и Плотников не собирался обвинять подчиненных в том, что они притащили на борт выпивку. К тому же он сомневался, что эту дрянь народ будет с удовольствием пить, а если уж кому-то и впрямь захочется принять на грудь, он и без этого сможет устроить налет на неплохо укомплектованный корабельный бар. Просто не смогли люди пройти мимо такого трофея, чего уж там. Экзотика…

Правда, разграблением японских складов занимались сами моряки – морпехи как раз минировали все вокруг, корабли, опять же, подрывали… Однако жаловаться и отлынивать никто не стал – понимали, что профессионалов наземной войны среди них слишком мало, и они попросту не справятся. В общем, успех операции был полным, и при этом обошлись без потерь, двое легкораненых и двое, получивших незначительные ожоги. Надо сказать, после этого крейсер почти сутки был ограничено боеспособен из-за того, что практически все участники рейда, за исключением вахтенных, отсыпались, однако и в море им никто не попался – очевидно, вся мелочь, напуганная происходящим, предпочла спешно разбежаться. Решение, несомненно, мудрое и дальновидное – когда сражаются гиганты, карликам лучше сидеть тихонечко и присутствие свое не афишировать. А то ведь зашибут – и не заметят.

Ну а дальше было решено пощупать за теплый волосатый сосок основные силы японского флота, благо где он базируется было известно. Возможно, это стоило сделать даже раньше, до налета на Нагасаки или сразу после этого, пока до вражеского командующего не дошли сведения об учиненном городу разгроме, но тут минусом оказалась высокий уровень автоматизации и, соответственно, малая численность экипажа "Мурманска". Разумеется, человек, при всей кажущейся хрупкости, очень совершенный и устойчивый к внешним воздействиям биологический механизм, и при нужде участники рейда могли бы держаться на ногах столько, сколько надо, но Плотников предпочел дать экипажу отдых. Он вообще старался не перегружать людей, считая, что задачей командира является выполнение задачи с минимальными, по возможности, затратами сил подчиненных. Это не очень приветствовалось командованием, любящим, чтобы все делалось по команде бегом, но Плотников с годами научился неплохо изображать бурную деятельность. Нельзя сказать, что подобное очковтирательство доставляло ему удовольствие, но, с другой стороны, те, кто служил под его началом, знали, что если командир требует вывернуться из кожи, но сделать, значит, другого выхода и впрямь нет.

К базе японского флота "Мурманск" вышел почти на двое суток позже, чем мог бы. Во-первых, из-за отдыха, а во-вторых, потому, что потратили сутки на то, чтобы установить трофейные орудия, а это уже само по себе было не самой легкой задачей. Хорошо еще, что никто не собирался заморачиваться установкой тяжелых, громоздких и сейчас практически бесполезных щитов, а вот подкреплять палубы пришлось всерьез. Справились, конечно, но попотеть пришлось всем. Тем не менее, русские моряки в очередной раз доказали, что с помощью лома, кувалды и чьей-то матери можно добиться всего, чего угодно, и вскоре "Мурманск" уже щеголял двумя новыми, совершенно не вписывающимися в его дизайн украшениями.

К вечеру их и испытали – на горизонте мелькнул дым, и вскоре "Мурманск уже настигал небольшой японский транспорт, водоизмещением, навскидку, около четырех тысяч тонн. Знатоков японского языка на крейсере не нашлось ("еще одно упущение, – мысленно выругался Плотников, – случись что – даже пленных не допросить"), а подписи, к примеру, на английском, тоже не наблюдалось, поэтому смысл украшающих нос судна иероглифов было не установить. Разумеется, можно было без особых проблем прогнать изображение через компьютер и получить расшифровку, но это, честно говоря, никому не было интересно. Ну, транспорт и транспорт, за последние дни на такие уже насмотрелись, и единственный интерес был в том, что конкретно этот оказался первым, который предполагалось топить выстрелами в упор, испытывая на нем свежеустановленное вооружение.