последовать этому примеру. Думаю, что будет полезно, если Бюллетень «Осетия» даст свой следующий трехмесячный выпуск в пользу Знамени Мира. Но, как Вы знаете, денег у них нет, а на выпуск потребовалось бы около тридцати пяти долларов. Вспоминаю, что в прошлом журнале заседания мы заслушали предложение Зин[аиды] Гр[игорьевны] Лихтм[ан] о напечатании брошюры по-русски ко дню Знамени Мира, для чего ей уже рекомендованы нами мои Обращения к Конференциям. Из сообщения З[инаиды] Гр[игорьевны] Л[ихтман] можно понять, что у нее имелись какие[-то] небольшие суммы на эту брошюру. Предлагаю дать эти доллары «Осетии», с тем чтобы их следующий выпуск в октябре заключал бы те же самые мои статьи и был всецело посвящен Конвенции Знамени Мира. Некоторое количество номеров «Осетии» должно быть послано в Америку и может быть распространено с тою самою целью о которой думала З[инаида] Гр[игорьевна] Л[ихтман]. Кроме того, и для парижских кругов было бы полезно иметь по-русски печатные сведения о Знамени Мира.

Вы уже получили от В. А. Ш[ибаева] статью «Вандализм»[189] и, конечно, понимаете, как трагически она соответствует нашей будущей Конвенции. Как можно больше распространите эту статью и подобные на ту же тему. Думаю, что Воган, Брисбэн, Радосавлевич, Косгрэв, м-р Кампбэль, Флейшер, Дабо также почувствуют необходимость выразить свое возмущение такому вандализму. Резолюции с негодованием, выраженным всеми нашими Обществами, очень уместно закрепят этот грустный эпизод.

Из сообщений Ваших мы были рады видеть признание Тарелки[190] о тридцати процентах бондов[191]. Надеемся, что Эрнст примет соответствующие меры, пользуясь таким благоприятным положением. Удивлялись мы грубости выражений Тюльпинка и еще раз вспомнили не без основания, как Капар предупреждал о нем Нетти. Ваши предложения о предварительном Комитете для Конвенции очень хороши. Как коротки остались сроки для всего. Положительно ни одного дня нельзя промедлить для всех наших трех главных задач: реорганизации, Конвенции и продвижения.

Шлем лучшие мысли, примите все указы к сердцу.

Духом с Вами.

53

Н. К. Рерих — М. А. Таубе

29 июня 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 7

Дорогой Михаил Александрович,

Рад был получить Ваше письмо № 4 от 19 июня, которое, как я уже писал Вам, поджидал с нетерпением.

1. Также радуюсь, что Вы оцениваете значение будущей Вашингтонской Конвенции. Как уже давно писал Вам, я был уверен, что некоторые наши друзья, войдя в правительство, выкажут совершенно другое отношение к Пакту и вообще ко всему нашему делу, нежели злосчастная прежняя администрация, ввергшая Америку в целый ряд несчастий.

2. Также рад слышать Ваше сообщение о Ганском и об отношении к Вам в Риме. Не дождавшись Вашего настоящего письма, я уже послал о. Ганскому открытку и несколько других соответствующих воспроизведений по ранее данному Вами адресу в библиотеку. Надеюсь, эта посылка дойдет, и двери теперь открыты. Он всегда производил на меня очень хорошее впечатление, как и вся его семья, с которою я встречался у Беклемишевых. Если Ганский даст мне возможность изменить впечатление о прелатах, полученное из некоторых Ваших сообщений, я буду лишь признателен.

3. К вопросу о «Ед[ином] Фр[онте]» все же надеюсь, что Вам удастся не только распушить Павлова, но и узнать истинное происхождение этой гнусности. Вертится у меня на уме одно святое в кавычках имечко Вреде. Попробуйте при свидании с Павловым назвать это имя, и Вы увидите некоторый эффект, так же как случилось, когда Вы назвали иезуитам Бенуа. Действительно, и Сур[аварди], и не-Кассий чрезвычайно подозрительны, и думается, они оба принадлежат к известному достопочтенному братству. Очень хорошо, что они пользуются такою грубою ложью, что не представляет никакого труда разбивать их. Не-Кассий говорит — буддист, большевик и масон. Не только все три наименования, как Вы знаете, представляют из себя явную ложь, но совокупность их вообще показывает лишь невежество не-Кассия. Ведь все три наименования абсолютно исключают друг друга, ибо буддист не будет ни масоном, ни большевиком, большевик не будет ни буддистом, ни масоном, и, наконец, масон — не буддист и не большевик. Кроме глубокой невежественной нелепости подобных выдумок, нам остается только радоваться, что мерзостные выдумщики в существе принадлежат лишь к одному кругу, который недалек от пресловутого Вам известного братства или организации, называйте как хотите.

За это время произошло несколько очень благоприятных знаков на разных фронтах. Очень прошу Вас, пишите мне чаще, ибо то, что Вы мне сообщаете, не входит в другие извещения, но, зная весь комплекс происходящего, гораздо легче помочь в работе и всем Вам. Среди новых членов Комитета, как я Вам уже писал, лишь один Глоба вызывает некоторое мое воспоминание, которое, надеюсь, при случае не вызовет его каких-либо странностей. Конечно, лишь прискорбно, что нам, за рубежом рассеянным, столько приходится думать о объединении, когда оно по существу положения, казалось бы, и без того несомненно нужным. Что же делать, такова природа человеческая, нужно отражать зло суммою блага.

Посылаю Вам статью, недавно появившуюся в хорошем местном журнале «Сколяр». Мог бы приложить еще перепечатки моих статей, но воздушная почта любит легкие письма. Как Вы, вероятно, слышали, у нас появились новые друзья в Вене, а также основались два Общества — Турецкое и Порто-Рико.

Шлем Вам и семье Вашей лучшие мысли.

Духом с Вами.

54

Н. К. Рерих — К. Тюльпинку*

4 июля 1933 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Бр[итанская] Индия

Уважаемый г-н Тюльпинк!

Большое спасибо за оттиск Бюллетеня Королевской комиссии по охране памятников Бельгии[192]. Он представляет собой очень полезное издание и станет очередным импульсом нашему движению в поддержку Пакта. Будем надеяться, что в будущем у нас появится поддержка и мы приблизимся к благополучному исходу вопроса с Пактом, который так нужен человечеству. Возможно, Вы слышали от д-ра Шклявера, что недавно в России были уничтожены две мои фрески[193]. Это в очередной раз говорит о том, что Пакт нужен не только в военное, но и в мирное время.

С самыми лучшими пожеланиями.

Искренне Ваш,

Н. Рерих

55

Н. К. Рерих — Е. К. Святополк-Четвертинской

7 июля 1933 г. [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Дорогая Екатерина Константиновна,

Ваше письмо от 8 мая нас и порадовало, и огорчило. Огорчило оно тем, что, как Вы пишете, Вас беспокоит невралгия. Очень характерно, что сейчас действительно многие страдают чем-то подобным, а восточная мудрость говорит, что при начале огненного века будут всякие недуги, связанные со стихией огня. Никогда еще не замечалось такой неуравновешенности