Наверху было прохладно. Свежий воздух приятно овевал лицо. Ночами уже подмораживало. Листья на деревьях поседели от инея. С лотков пахло пирогами, горячим хлебом. Шумел транспорт, переговаривались грузчики, толстая продавщица что-то лениво жевала, поглядывая по сторонам.

Клавдия пристроилась со своими газетами у табачного киоска. Может, купить себе горячую сосиску в тесте? Мысль о еде вызвала судорогу в желудке. Пожалуй, не стоит.

Люди выходили из троллейбусов, автобусов, покупали сигареты, подходили к Клаве, спрашивали «Московский комсомолец». На красной иномарке подъехали двое, опустили стекло в машине. Тот, что сидел рядом с водителем, крикнул:

– Эй, тетка, «Комсомолец» свежий?

– Ага.

– Дай пару штук! – Он протянул через окно деньги. – Сдачи не надо!

Клавдия отошла от края тротуара с мыслью, что где-то она уже видела этих мужчин. Эта мысль не давала ей покоя. Ну конечно, они уже подходили к ней в подземке! Странно. Один ей особенно понравился, тот, что сидел за рулем автомобиля: спокойный, улыбающийся, с приятными чертами лица. Мужчина в ее вкусе. Боже! Что только приходит ей в голову?!

Клавдия посмотрела на старые сапоги, которые одолжила у мамы в прошлую пятницу, так как ее ботинки окончательно порвались и приходилось стоять с мокрыми ногами. Сапоги были страшные – старомодные, ношеные, потертые, забрызганные грязью. Клава хотела купить себе что-то приличное, но заработанные деньги пришлось отдать за квартиру и телефон. Теперь снова надо было копить. Она расстроенно вздохнула: вообще о своем виде думать не хотелось. Да и бесполезно. Только настроение портится.

Она так разволновалась, что забыла о плохом самочувствии. Или это свежий осенний воздух подействовал?

«Кто это такие? – продолжала она ломать голову. – Вдруг они следят за мной? Догадались, что я была в тот день у Вики? Хотя – зачем за мной следить? Я всегда стою в одном и том же месте, продаю газеты. Они могут выяснить, где я живу, и тогда…»

Клавдия с трудом распродала остатки газет и поехала домой, то и дело оглядываясь и шарахаясь из стороны в сторону. Вроде бы никто за ней не шел, не ехал. Она немного успокоилась, но ненадолго. Тревога то затихала, то разгоралась с новой силой. Мысли метались, путаясь и приводя ее в отчаяние. А что, если бы эти люди узнали, где она живет, ворвались бы в ее квартиру и обнаружили бумаги и вексель? Как она смогла бы доказать, что не похищала их и не убивала Вику? Тогда ей ничего уже не поможет. Что делать? Надо каким-то образом избавиться от бумаг или спрятать их как следует!

Михаил Маркович Гридин, хозяин «Инвест-сервиса» – мужчина основательный, серьезный и дотошный в делах, заботящийся о своей репутации. Он это ни за что так не оставит! Бумаги бумагами, но вексель он будет искать в небесах и под землей, пока не найдет. Клава неплохо его знала, не в лицо, конечно, а по деловым операциям, по его сотрудничеству с Арнольдом, по тому, как он вел бизнес. Бухгалтерию его фирмы она изучила досконально. Он не успокоится, пока все не выяснит. Ведь линия уже получена! Значит, он должен был рассчитаться с партнерами векселем. А векселя нет! Банк об этом еще не знает. Чтобы избежать скандала, Гридин будет скрывать пропажу до последнего. Он не может не понимать, что залогом в банке служит его фирма и что в случае…

Клава зажмурилась, представив себе положение Гридина и то, что он сейчас чувствует. Какой кошмар! С одной стороны, шведы, с другой – «Омега-банк», с третьей – конкуренты, с четвертой – некто неизвестный, завладевший векселем… Милиции Гридин о бумагах не скажет ни слова. Его самого могут заподозрить, что он, прикрывая свои махинации, уничтожил документы и убил бухгалтершу, чтобы не проболталась. О господи! Вот так узелок завязался!

В приемной знаменитого московского целителя толпились люди.

Маг, которого звали Чингиз, в миру был известен как Чингирев Зиновий Артемьевич, бывший врач-ортопед, доктор наук, увлекшийся в свое время нетрадиционными методиками исцеления. Занявшись изучением своего генеалогического древа, доктор обнаружил, что его бабка по материнской линии была известная колдунья и гадалка, составляла гороскопы, умела заговаривать раны, снимать порчу и сглаз. Сведения эти попали к нему не вдруг, а в результате полученного наследства.

Бабку звали Фатима, она была осетинкой по национальности, а замуж вышла за грузина и уехала с ним житьв Грузию. У них родилась единственная дочь, Тамара Елоева, которая взяла фамилию матери и переехала с мужем в Москву. Чингиз как раз и был сыном Тамары Елоевой и Артема Чингирева, красавца-офицера, погибшего уже после войны при невыясненных обстоятельствах.

Нежданно-негаданно в московскую квартиру доктора пришло извещение от дальних родственников Фатимы Елоевой, что он является наследником какого-то старого дома в горах. Чингиз, которого тогда еще величали Зиновием Артемьевичем, не поленился, поехал поглядеть, что за наследство ему досталось, и не пожалел.

Дом оказался старинный, добротный – настоящий музей, а не дом. Кроме того, доктор наслушался всяких чудес про свою бабку Фатиму, так что его воображение было переполнено впечатлениями без меры. Жилище загадочной Фатимы оказалось к тому же набито старинными вещами, многие из которых были настоящими произведениями искусства и стоили немалых денег.

Но самое главное – Зиновий Артемьевич облазил дом вдоль и поперек, от подвала до чердака и нашел старые записи и дневники Фатимы Елоевой, женщины потрясающе красивой, одаренной и весьма незаурядной. История ее жизни поразила столичного внука, который прожил в доме месяц, словно во сне, не отрываясь от дневников, записок и прочих бумаг своей бабушки.

В Москву Зиновий Артемьевич вернулся абсолютно переменившимся, неузнаваемо другим человеком. Доктор Чингирев умер, и вместо него родился маг Чингиз, который мгновенно завоевал бешеную популярность, вошел в моду у столичных толстосумов и знаменитостей, а особенно у их жен.

Он переоборудовал свою просторную квартиру, приспособив ее для приема посетителей. Украсил интерьер вещами, привезенными из бабкиного дома в горах, – старыми портретами и фотографиями, сосудами странной формы, древним оружием, коврами ручной работы, медной и серебряной утварью дивной красоты, повесил бронзовые светильники, стены побелил, кое-где обшил их красным деревом, а окна и двери задрапировал черным бархатом. Получилось жилище мага, наводящее трепет еще до того, как посетитель сподобится созерцать этого самого мага. Цены за «консультации», как Чингиз скромно называл свои услуги, он установил астрономические. Как и следовало ожидать, клиентов от этого не только не убавилось – их стало намного больше. Так что Чингиз был вынужден вести запись желающих «получить консультацию» на много месяцев вперед.

Чингиз отдыхал за ширмой на оттоманке и курил. Он любил известность, сигары высшего сорта и одиночество. Жена от него ушла, когда он еще работал рядовым хирургом-ортопедом в обыкновенной московской поликлинике. С тех пор доктор предпочитал не связывать себя семейными узами. Ему нравились молоденькие девушки несколько истеричного склада характера, которые обожали его и которых не составляло труда склонить к интимной связи. Излишне напрягаться Чингиз не любил и при малейшем сопротивлении или отказе сразу же отступал. Зачем настаивать, когда столько неиспользованных возможностей валяются буквально под ногами?