— У-у! — не выдержав, засмеялся мой начальник. — Скажешь тоже! У него молодая жена, в которой он души не чает. Ну, для него молодая, по крайней мере. Нет, его ты не бойся. У-у! Он — не я. Просто мы в нем очень заинтересованы. Короче, без него мы — ноль без палочки, и ему достаточно пошевелить пальцем, чтобы мы… Ну, понимаешь? А ты с характером, и чего от тебя можно ждать… В общем, ты с ним характер свой попридержи, ладно? Ты уж лучше на мне характер тренируй, как вчера! У-у! Как ты меня… вспомнить приятно!

— Хорошо, я постараюсь вести себя, как надо, — стараясь не улыбаться, ответила я. — Я же не монстр какой-нибудь, чтобы без причины кусаться. Я воспитанная и деликатная. Только нежная, как цветок, который нельзя трогать грубыми руками. Разве вы не заметили?

Мы оба фыркнули и, весьма довольные друг другом, разошлись. И никаких прожигающих взглядов я при выходе не ощутила. Возможно, вчера мне почудилось?

Анатолий Анатольевич прибыл ближе к вечеру.

— Он уже во дворе! — трагическим шепотом сообщила мне Лерочка и округлила глаза. — Бежим!

— Куда? — изумилась я. Мне почему-то вспомнилась детская страшилка о черной руке. «Черная рука уже идет по коридору, черная рука уже открыла дверь…» Так и подмывало забраться для безопасности под кровать!

— В приемную. Мы все должны там его встретить.

— А я уж намеревалась прятаться в подпол.

— Ты шутишь? — догадалась моя собеседница. — Как я тебе завидую! А я боюсь его до умопомрачения. Он на меня даже не смотрит, представляешь?

И она за руку потащила меня в холл, где все мы выстроились в ряд в ожидании явления Христа народу. И вот Христос явился. Был он лет пятидесяти, а то и более, среднего роста, хорошего телосложения и с довольно правильными чертами. У него оказались очень тонкие губы и брови, и они вечно находились в движении, извиваясь, как пиявки. Из коего сравнения легко понять, что симпатии у меня покровитель «Сириуса» не вызвал. Голос у него был высокий, почти женский, а интонации нарочито ироничные. Тот факт, что окружающие, включая женщин, стоят, не вызывал у сидящего Анатолия Анатольевича ни малейшего смущения.

— Анатолий Анатольевич! — согнулся в угодливом полупоклоне Костик. — Я не смел верить! Когда мне сказали, что вы намерены нас посетить… я не мог надеяться, что вы лично! Полагал, вы пошлете к нам кого-нибудь со своими указаниями! А вы… как мне вас благодарить?

— Благодарите Ирину, — небрежно заметил Соболев, жестом руки прерывая поток лести. — У нее завтра день рождения, и ей вдруг взбрело в голову пригласить всех вас. Не завтра, разумеется, завтра будут солидные гости, а послезавтра. В ресторан «Прибалтийской». Вы же знаете, какая она сумасбродка. Съезди, говорит, и пригласи. Они, мол, все такие милые.

— Так и сказала? — тон Костика явно демонстрировал, что если б господь бог лично пообещал ему бессмертие, потрясение и то не было бы столь велико. — Ирина Витальевна — наш добрый гений. Мы просто счастливы. Не правда ли?

И он обернулся к нам, а мы бодро закивали.

— Михаил Григорьевич, — милостиво поманил высокий гость, — как у тебя дела?

— Спасибо, неплохо.

— Ирина недавно спрашивала, как поживает тетя Таня. Как ее нога? Или рука? Я запамятовал.

— Спасибо! Передайте, что операция прошла успешно. А Ирочка, полагаю, все цветет? Мы ее давно не видели.

— Пожалуй, можете прийти с женами. Приводи Татьяну, Иришка будет рада. Действительно, что-то она давненько вас не посещала. И вы своих жен приводите. Человеком больше или меньше, для меня непринципиально. А теперь ты подойди ко мне, детка. По-моему, я тебя раньше не видел?

— Она у нас временно, — поспешил сообщить Костик. — Работает вместо Димы программистом, пока он в отпуске.

— Программистом? — протянул Анатолий Анатольевич так презрительно, словно сомневался, что я способна не то что программировать, а даже самостоятельно перейти улицу. — Ну-ну…

Поверите ли, в этот миг я впервые поняла, что одно человеческое существо способно воспринимать другое человеческое существо не как нечто, хоть приблизительно себе равное, а как… мне даже трудно подобрать сравнение… как безобидное насекомое. Этим безобидным насекомым в данном случае являлась я. Я стояла и смотрела сверху вниз на сидящего мужчину, и лицо мое, видимо, кое-что выражало, поскольку Михаил Григорьевич неожиданно затараторил о том, что у его Тани Ирина всегда была любимой племянницей, а дети их души в ней не чают, и Соболев легко забыл обо мне и снова перешел к обожаемой жене, а вскоре и вовсе покинул наш облагодетельствованный кров.

— Ша! — подпрыгнув чуть ни до потолка, заявил Костик, едва за гостем закрылась дверь. — Сегодня больше не работаем. Я за базар отвечаю! Такое событие надо отметить!

— То есть можно идти домой? — уточнила я.

— Ты, Надежда, не увиливай. Это твое рабочее время. Ты водку пьешь?

— Нет, — честно призналась я.

В разговор вмешалась заинтригованная Лерочка:

— А со «Спрайтом»?

— Все равно нет.

— А почему?

Я задумалась и решила:

— Видимо, потому, что она невкусная.

— Значит, все-таки пила? — вклинился мудрый Костик.

— На поминках. Там отказываться как-то неловко. Поминкам, впрочем, вполне соответствует. Настроение портит радикально. По мне, чем пить водку, легче сжевать кустик алоэ. Так что я буду пить «Спрайт» гольем.

— Этого еще не хватало! Лерочка, сбегай в магазин. Одна нога здесь, другая там. Светик, Наденька, сварганьте нам что-нибудь на закусь.

Светлана Петровна, пожав плечами, стала вытаскивать из шкафа посуду.

— Давайте лучше я! — предложила я. — А то готовлю я не очень.

Однако, открыв холодильник, я поняла, что моих хозяйственных талантов для приготовления хранящихся там продуктов более, чем достаточно. Холодильник ломился от пакетов с нарезками и консервов. У меня потекли слюнки, и я вспомнила, что из-за мерзкого Лени не успела пообедать. Зато теперь мне предстоят бутерброды с икрой, семгой, форелью, твердокопченой колбасой трех сортов и карбонатом. Мы с подошедшим Олегом живо обсудили различие мясных товаров Черкизовского мясокомбината и нашего «Самсона», патриотично отдав предпочтение последнему, и покидали кусочки разной вкуснятины на тарелки.

— А вот и я! — Лерочка радостно помахала перед моим носом бутылкой. — Это ты наверняка будешь пить!

Я взяла бутылку в руки.

— Замечательно! «Старый нектар» производства Коктебельского винзавода. Это даже лучше, чем «Массандра». «Массандра» у нас в основном поддельная, а это нет.

— Откуда у вас такие сведения? — неожиданно поинтересовалась Светлана Петровна каким-то странным тоном.

— По опыту знаю. И вообще, если подделывать, то самую дорогую марку, правда?