Махаяна — церковь, через которую это древнекитайское общество стало отеческим по отношению к сегодняшнему дальневосточному обществу, — похожа на христианскую церковь и отличается от ислама и индуизма тем, что источник ее жизненности не был родным тому обществу, в котором она играла роль, но имел иное происхождение. Махаяна, по-видимому, родилась на индийских территориях, подвластных греческим царям Бактрии и их полуэллинским наследникам — кушанам[83], и, несомненно, корни ее уходят в кушанские провинции в бассейне Тарима, где кушаны стали наследниками династии Младшая Хань еще до того, как эти провинции были отвоеваны и вновь присоединены династией Старшая Хань. Через эту дверь махаяна вошла в древнекитайский мир и впоследствии была приспособлена китайским [внутренним] пролетариатом к своим нуждам[84].

Родиной древнекитайского общества был бассейн Хуанхэ, откуда оно распространилось до бассейна Янцзы. Бассейны обеих рек входили в область первоначальной родины дальневосточного общества, распространившегося на юго-запад вдоль китайского побережья, а также на северо-восток — в Корею и Японию.

«Реликты» (см. стр. 46). Информация, полученная благодаря исследованию аффилиаций живых обществ, даст нам возможность рассортировать «реликты» и отнести их к угасшим обществам, к которым они первоначально принадлежали. Евреи и парсы являются реликтами сирийского общества, так сказать, до эллинского вторжения в сирийский мир. Монофизиты и христиане-несториане — остатки реакции сирийского общества на эллинское вторжение, последовательные взаимоисключающие протесты против эллинизации того, что было по своему происхождению сирийской религией. Джайны Индии и хинаянистские буддисты Цейлона, Бирмы, Сиама и Камбоджи — реликты индского общества периода империи Маурьев до эллинского вторжения в индийский мир. Махаянистские буддисты-ламаисты Тибета и Монголии соответствуют несторианам. Они представляют собой неудавшуюся реакцию на метаморфоз махаянистского буддизма из его первоначальной индийской формы в позднюю разновидность, смешанную с эллинским и сирийским влияниями, в которой она в конце концов была усвоена древнекитайским обществом.

Ни один из этих реликтов не дает нам ключа для дальнейшего дополнения нашего списка обществ, но наши запасы еще не исчерпаны. Мы можем продвинуться дальше в прошлое и отыскать «родителей» тех обществ, которые были уже идентифицированы нами в качестве родителей ныне живущих видов.

Минойское общество. На фоне эллинского общества довольно ясно выделяются определенные признаки существования общества более древнего. Универсальным государством является морская империя, удерживавшая под своей властью Эгейское море с базы на Крите, оставившая в греческой традиции название талассократии (морской державы) Миноса[85], а в самых верхних пластах земной поверхности — следы дворцов, раскопанных недавно в Кноссе и Фесте. Völkerwanderung, последовавшее за этим универсальным государством, можно увидеть в древнейших памятниках греческой литературы — «Илиаде» и «Одиссее», хотя и в форме, сильно измененной алхимией традиционной поэзии. Мы можем также увидеть его мельком (и это, без сомнения, гораздо ближе к историческим фактам) в относящихся к тому времени официальных документах XVIII, XIX и XX династий в Египте. Данное Völkerwanderung, по-видимому, началось с внезапного вторжения варваров — ахейцев и им подобных — с европейского побережья Эгейского моря, привыкших к морю и победивших критскую талассократию в ее же собственной стихии. Археологическое свидетельство их деятельности — разрушение критских дворцов в конце периода, который археологи называют позднеминойским II.[86] Движение достигло кульминации в своего рода людской лавине эгейских народов (победителей, равно как и побежденных), обрушившихся на империю Хатти (хеттов)[87] в Анатолии и атаковавших, хотя и не сумевших уничтожить, Новое царство[88] в Египте. Ученые датируют гибель Кносса примерно 1400 г. до н. э., а египетские документы дают нам возможность поместить «людскую лавину» между 1230 и 1190 гг. до н. э. Таким образом, мы можем принять 1425-1125 гг. до н. э. за период, на который приходится междуцарствие[89].