школе? А твоя мама? А твой папа? Может, только Олежек столько зарабатывает, но это мужик, в Челябинске, и при своём бизнесе. Комнату за шестьдесят фунтов снимать можно, на еду фунтов двадцать-тридцать в неделю, проездной на метро шестьдесят фунтов в месяц, но если ты студентка, тебе тридцать процентов скидка, значит только сорок. А если ты при этом сверхурочные берёшь или по выходным работаешь – у тебя тариф уже выше. По субботам платят в полтора раза больше. А если есть какая-нибудь подработка вроде уборок или чаевые платят, то ты по пятьсот фунтов в месяц откладывать можешь. С зарплаты официантки.

– Я больше могу откладывать при таких расходах, – уверенно сказала Арина. – Работы я не боюсь и буду работать столько, сколько дают. Сверхурочные и выходные. Мне нужно тысячу фунтов Олежеку вернуть и ещё покрыть дорожные расходы. Не говоря уже о том, чтобы что-то скопить.

– Вот тут другая загвоздка, Аринчик, – победно подняла указательный палец Дашка. – Работу на полную ставку со сверхурочными или чаевыми ещё найти нужно. Даже в ресторане. А потому будет лучше, если ты с самого начала осознаешь три вещи: первая – мама и родина далеко и помочь тебе здесь не смогут, поэтому бесполезно жаловаться и бесполезно ныть. Ностальгию тоже лучше засунуть куда-нибудь подальше, очень мешает выполнению поставленных задач. Вторая – твоё высшее образование и профессиональные достижения никого здесь не интересуют. Поскольку ты не можешь работать в Лондоне учителем истории (особенно русской), значит, забудь, что у тебя высшее образование и что ты учитель по природе своей. Поверь мне, постоянные размышления на эту тему только затруднят поиски работы и зарабатывание денег. И третье – твой школьный или нешкольный английский здесь абсолютно не работает. Ты приезжаешь в страну немая, и тебе понадобится несколько месяцев, чтобы начать понимать, что от тебя требуется в тот или иной рабочий день, и чтобы ты могла доказать менеджеру, что эта филиппинская сука ни хрена тебе не помогала и смылась на два часа раньше, а ты осталась одна всё доделывать и поэтому получить должна за шесть часов, а не за четыре, несмотря на то что она уже заявила ему, что работа сделана, и потому она уходит. На заметку: в Филиппинах английский – государственный язык, а изворотливость – первая натура, поэтому тут ты проиграешь в любом случае. Особенно, если менеджер – филиппинец, – она неожиданно расхохоталась. – В общем, много разных нюансов, Аринчик. Чисто по-родственному, по-человечески я тебе советом всегда помогу. Но в остальном я сейчас на дне жизни. Я уже три месяца не работаю, денег тебе одолжить не могу, с работой тоже не знаю. Для ресторана, в котором я работала, надо иметь право на работу, а уборками по домам я давно не занимаюсь. Серёжа только про стройки знает – женщине там делать нечего. Поселить тебя у нас тоже некуда – сама видишь этот теремок. Если совсем есть будет нечего – приходи, уж накормить я тебя всегда в состоянии. Ну и если «эмёрженси» какая случится – приходи, сестра всё-таки.

– Эмёрженси?

– Ну, критическая ситуация: побили, ограбили, изнасиловали. С работы выгнали или деньги закончились – это не эмёрженси. Это повседневная жизнь иммигранта. У тебя после того, как сто пятьдесят фунтов за квартиру заплатила, хоть сколько-нибудь осталось?

– Да, около двухсот фунтов.

– М-да. На две недели, в лучшем случае, на три. Тем лучше. Меньше рассусоливать будешь. Значит, у тебя ровно две недели, чтобы найти работу, и один день, чтобы найти жильё.

– У меня принимающая семья на две недели оплачена.

– Значит, нужно найти твою принимающую семью. В Лондоне деньгами не раскидываются. Я позвоню завтра в твой «Импульс», а ты иди в колледж учить английский. Язык в Лондоне – первое дело, без языка никуда. Ну, а с работой и жильём – поспрашивай студентов в колледже, наверняка что-то уже знают. Я тебе свою старую сим-карту дам, там фунтов семь лежит, но звонки дорогие, пенсов сорок за минуту, поэтому не разбазаривай. Когда закончишь, пополнишь наличкой в любом магазине, где проездные продают. Это специальный оператор, О2 называется – самый главный для звонков в Россию. Если звонишь на специальный номер, звонки в Россию будут стоить всего два пенса в минуту. Я с подругами по часу каждый выходной болтаю – расходов один фунт. Но если у нас в гостях будешь – можешь с городского звонить, те же два пенса, не обеднеем.

В тот же вечер Арина позвонила родителям, коротко сообщила, что долетела благополучно, что пока ночует у сестры, а завтра идёт в колледж. Погода в Лондоне хорошая, настроение тоже.

Сквозь неглубокий утренний сон Арина услышала, как Дашка негромко спорит с кем-то в коридоре. «Наверное, муж вернулся, – подумала Арина и соскочила с кровати. – Может, он с ночной смены, усталый, спать хочет, а я тут его место занимаю».

Потом прислушалась к разговору, поняла, что речь идёт о ней, вернулась обратно в постель и прикинулась спящей. Сквозь неплотно запертую дверь доносился приглушённый мужской голос.

– Какая сестра? Троюродная? Ты бы ещё пятиюродных вспомнила! Считай, что посторонний человек. Ты посчитай, сколько у тебя двоюродных и троюродных братьев и сестёр? Штук пятнадцать наберётся, наверное. И у меня столько же. Если все повадятся в Лондон ездить на том основании, что у них здесь родственники, и просить приютить, накормить, одолжить денег, работу найти – нам впору приют открывать. А ещё есть дяди и тёти, одноклассники, однокурсники, соседи, друзья детства и коллеги по бывшей работе. Земляки, в конце концов! И все сразу становятся твоими лучшими друзьями и близкими родственниками. Вспоминают, как вы вместе запускали воздушных змеев и рыбачили на причале, и как они тебе только что жизнь не спасли, когда ты в пятилетнем возрасте в лесу заблудился. Сидела она дома у мамы с папой – у неё была работа, зарплата и еда на столе. Никто её сюда не звал, она сама приехала. И если она рассчитывала, что ей всё будет дано на блюдечке с голубой каёмочкой только потому, что у неё здесь родственники – то это уже не те родственники и не те времена.

– Серёжа, она же только на лето приехала, язык учить.

– Язык учить? А ты зачем сюда приехала? Не за тем же? А я зачем? Все наши знакомые приехали сюда на лето. И кто из них уехал из Лондона после лета? Ты можешь привести хоть один пример? Тут лета хватит только на то, чтобы разобраться, что к чему в этой стране. Студенты, которые приезжают сюда на лето только для того, чтобы посмотреть Лондон и подучить английский язык, привозят с собой три тысячи фунтов с приветом от богатого папы. А если человек привозит с собой триста фунтов и половину из них просирает в первый же день – это уже не студент. Это называется «бай-бай, колледж – здравствуй, клининг».

Через пятнадцать минут на пороге комнаты появилась смущённая Дашка. Она села на край кровати и немного помолчала, собираясь с духом.

– Серёжа говорит, у него нет на примете никакой работы сейчас, но сказал, ты можешь помочь нам по хозяйству. Понимаешь, нам жильцы платят только за комнаты, а дом убираю я сама. До сих пор убирала. А теперь видишь – уже живот такой большой, нагибаться не могу, и мы хотели уборщицу нанимать, раз в неделю на несколько часов. Так-то работы немного, я за четыре часа справляюсь. В комнатах убираются сами жильцы, только кухню прибрать и ванную с туалетом, да пропылесосить наверху и лестницу. Серёжа сказал, что если ты будешь приходить раз в неделю и прибираться вместо меня, он фунтов двадцать пять платить будет. Я тебе помогать буду, где смогу. Просто я уже две недели не убиралась, и такая грязь везде, что жильцы жаловаться стали.

– Даш, не надо денег, я тебе так помогу, по-человечески. Всё-таки восьмой месяц не шутка, понятно, что ты не справляешься.

– Да ты дурочка, что ли! – Дашка всплеснула руками. – Я тебе деньги заработать предлагаю, а ты отказываешься.

– Да как я с тебя деньги возьму? Ты меня приютила, накормила,