Нам рассказывают, что Халит Эргенч – приверженец стиля Demirkubuz и эмоций Ferzan Ozpetek, что ему больше по душе молодые, талантливые и перспективные режиссеры, такие как Çagan Irmak и Reha Erdem. И вот этот вполне современный человек, приверженец передовых направлений и стилей сумел показать нам классический подход в исполнении роли знаменитого исторического персонажа. В роли Сулеймана он – противник авангарда и новых веяний, умеющий раскрыть саму душу персонажа, глубину его сомнений и переживаний.

Вместе с тем актер предостерегает от излишне серьезного восприятия фильма как чисто документального кинотворения.

– Да, работа была проведена колоссальная, но не надо преувеличивать значение серила. К «Великолепному веку» стоит относиться скорее как к роману, а не как к уроку или учебнику истории. Мы осознано не пошли путем исторической правды. В противном случае, проект, который мы делаем, превратился бы в документалистику. Мы должны подходить к воплощению сценария прежде всего эстетически и раскрывать его внутреннюю драматическую сущность, любовную линию. Для нас прежде всего то, чтобы зритель получил колоссальное удовольствие от увиденного на экране.

Султан Сулейман

Видимо, актер подчеркивал не раз в своих интервью художественную составляющую фильма потому, что в турецкой прессе было озвучено: по сведениям верховного совета турецкого радио и телевидения к ним поступило свыше 70 000 жалоб на то, что в сериале «Великолепный век» искажаются исторические факты. Но разве преданному зрителю факты важны больше, чем красиво закрученный сюжет?

Но колоссального удовольствия мы с вами не смогли бы получить, если бы сами актеры не были очарованы, околдованы, буквально пленены изнутри своими персонажами. Это называется: сжиться с образом. Халит Эргенч великолепно предал эту магию слияния:

– Несколько раз я видел себя во сне в ту эпоху. Я видел себя непосредственно в эпицентре событий, о которых читал. Конечно, я находился под огромным впечатлением…

Сны о поле брани, о гареме и возлюбленной Хюррем. Что могло бы быть романтичнее для реального султана Сулеймана?

В окружении юных поклонников

Не раз говорилось о том, насколько красочен и богат интерьер, в котором живут все герои турецкого сериала, насколько роскошны декорации, костюмы и украшения. Пожалуй, эта роскошь передает и роскошество внутреннего мира героев той эпохи, так удачно сыгранных коллективом единомышленников, влюбленных в свои роли и в сам сценарий. Не перестаешь удивляться, с каким теплом говорят друг о друге практически все актеры сериала, подчеркивая преданность профессии своих коллег по сценической площадке.

Все тот же красивый молодой турецкий актер Халит Эргенч говорил о проекте:

– Конечно, некоторые сцены сериала полностью вымышленные, но многие и правдивые. Мы тщательно изучаем исторические справки перед тем как снять ту или иную сцену. Кроме того, события в сериале происходят в правильном хронологическом порядке. По всем важным историческим деталям нас консультируют Эрхан Афионджу и Дениз Эсеменли. «Великолепный век» является уникальным турецким проектом, и, конечно же, он будет подвергаться различной критике – такова жизнь.

И хотя Сулейман – главный персонаж исторического сериала, но не будь Хюррем, не будь их страстной, воспетой веками любви, зритель наверняка остался бы равнодушен к простой исторической эпопее, переданной современными киносценаристами, режиссерами, операторами и другими членами творческого коллектива.

Модель дворца Топкапи

– Мы не ставили перед собой цели просвещения, – утверждает Халит. – Проект создавался не для того, чтобы заинтересовать людей историей. Но уже после первых нескольких серий я заметил, что наши поклонники стали проявлять интерес к истории. Например, на форуме велись активные обсуждения личной жизни Хюррем, Сулеймана Великолепного и Ибрагима-паши. Меня радует тот факт, что вместе с просмотром сериала люди станут больше читать и познавать историю нашей страны.

И даже если создатели фильма действительно не ставили перед собой просветительские цели, все же этот сериал вызвал всплеск интереса к истории Османской империи, да и к истории России XVI века – времени, когда красивые славянки попадали в плен.

В свете сказанного особое звучание на просторах России и СНГ обретают классические труды о жизни Роксоланы – королевы Османской империи, как европейцы называли ее при жизни. Обратившись к самому значительному, любимому многими с детства произведению украинского писателя Павло Загребельного, мы можем сравнить свои впечатление от прочтения и от просмотра. И хотя многие утверждают, что Роксолана в украинском произведении – умна, нежна и порядочна, а в турецком фильме – наглая и бесшабашная, все же для меня эти два образа слились в один благодаря именно визуальному знакомству с «исторической натурой». На мой взгляд, впечатления от книги и сериала совпадают идеально, доказывая и несомненный талант писателя, и несомненный талант турецких кинематографистов, увидевших – через века – одни и те же сцены, передавая одни и те же чувства, обволакивающие и зрителя и читателя неким неуловимым волшебством…

«Хюррем не думала о смерти и не боялась ее. Смерть не для нее и не для ее дитятка. То для других, прежде всего для мужчин. Это они живут с мыслью о смерти, постоянной и неизбежной, для них она бывает пышной или никакой, а то и позорной. Женщины не умирают. Они просто исчезают, как птицы, цветы или облачка под солнцем. После себя оставляют детей, жизнь, целый мир. Всегда носят этот мир в себе, наполнены им и переполнены, потому и всемогущи. Но открывается это лишь немногим, и открывается не само по себе, а в муках, ограничениях, в нечеловеческом напряжении. Разве она за свои муки не заслужила счастья?

Кувшин из дворца

I половина XVI века, Османская империя

От султана пришел торжественный фирман, написанный золотыми чернилами на пурпурной самаркандской бумаге, с подвешенной золотой печатью. В фирмане провозглашалась высокая воля повелителя о том, что сын от любимой жены Хюррем назван именем великого Фатиха Мехмедом, Хюррем отныне должна именоваться султаншей Хасеки, то есть самой ближайшей и самой дорогой для падишаха, милой его сердцу. Присланы были также дары для султанши, дорогие ткани, и «озера любви» из огромных розовых и пурпурных жемчужин, и золотые монеты для новорожденного.