и оттолкнулась ногами, а счётчик стал медленно крутиться и насчитывать энергию, кататься сразу расхотелось.

— А что, здесь и правда нет ни одного компьютера? — спросила я. — Хоть бы в допотопного «Марио» поиграть!

— Не знаю никакого Марио, — сказал Сёльви и повторил сказанное на языке жестов. — У нас тут не живут итальянцы.

Я расхохоталась. Давно у меня не было повода посмеяться, ведь эти ребята-островитяне шутят нечасто.

Но никто не засмеялся вместе со мной.

Я уставилась на них. И тут я поняла, что никто из них ничего не понял.

— Вы что, не знаете даже про «Марио»? Никогда не играли в компьютерные игры типа «Одиссеи черепашки»? Я, кстати, легко её прохожу.

Но они всё так же молча на меня смотрели.

— И про верблюдов-мутантов ничего не слышали? — завопила я.

Никто из них ни сном, ни духом не знал про верблюдов.

Никто не знал ни одного из двадцати блогеров, которых я назвала, — я пыталась выяснить, подписаны ли на них ребята. Получается, никто из них не смотрел ролики в интернете?

— Ладно, с вами всё понятно. А чем вы занимаетесь в свободное время? Может, хоть музыку слушаете?

И тут мой взгляд упал на глухонемых близняшек.

Ну и глупый же вопрос я задала!

— В общем зале есть музыкальные диски, — серьёзно сказал Сёльви. — Иногда мы устраиваем дискотеку или танцы. Тогда Главный по развлечениям играет на аккордеоне… Бегги Бинго хорошо играл на аккордеоне.

— Вот это да, — сказала я. — Похоже, я тут единственная, кто смыслит в настоящих развлечениях. Ничего себе!

Весь остаток перемены я качалась одна. А они переговаривались на языке жестов и осуждающе на меня посматривали.

Мне нужно срочно выучить этот язык.

После занятий я сбежала в гараж, не попрощавшись ни с кем из одноклассников. Я хотела поскорее забрать Героя. Мама просила меня, чтобы я зашла к ней сразу после школы. Ей хотелось знать, как прошёл мой первый школьный день.

Я не слишком часто заходила в гараж. Там плохо пахло, а бык по имени Фритьёв всё время злобно на меня посматривал. Да и не хотелось мне привязываться к животным, которые обречены.

Я нашла маму в загоне для свиней. На ней были рабочие штаны, а в руках она держала огромную лопату. Мне сначала показалось, будто мама решила заняться зарядкой. В углу стояла музыкальная колонка, и какая-то ритмичная мелодия разносилась над кучей навоза, которую мама, подпевая, сгребала и перекидывала в тележку. Определённо, этой песне было не менее сорока лет. Впрочем, возможно, именно её и слушали мои новые одноклассники.

Мама обернулась и заулыбалась от уха до уха, когда меня увидела. Она подняла лопату, которая была, кажется, размером с неё. Я едва успела отскочить, чтобы меня не забрызгало навозом.

— Постой тут немного в углу, — мама попыталась перекричать музыку. — Свиной навоз хорош. Он такой рыхлый и от него меньше запаха…

Я широко разинула рот, хоть и боялась наглотаться каких-нибудь бактерий. Моя мама, крутой программист, теперь станет специалистом по навозу?

Мама увидела выражение моего лица и с важным видом опустила лопату.

— А знаешь, после всех этих лет, проведённых за компьютером, я наконец вернулась домой.

Я слышала от папы, что посттравматическое расстройство может повлечь за собой тяжёлое психическое заболевание. Но неужели болезнь развивается так быстро?

— Мама, ты всё спутала. Это не у тебя, а у папы тут был дом.

Мама подошла ко мне и стала что-то объяснять про свиней и уборку загона. Я пыталась её слушать, но меня выворачивало от едкого запаха.

— Дрёпн, ты пойми меня. Я нашла здесь своё место. Весь этот стресс городской жизни, эта суета, поиски работы, плата за жильё, вечная стирка и готовка, эти бесконечные школьные проблемы… Здесь всё как-то проще.

— Ты, наверное, хочешь сказать, что здесь тебе больше не нужно готовить и стирать?

Мама не переставала нахваливать чудесную прачечную.

Она улыбнулась.

— Конечно, и это тоже. А что насчёт тебя, дорогая? Ты уже завела друзей?

Я задумалась. Надо бы, чтобы мама умерила свой пыл. А то, чего доброго, попробует подружить меня с кем-нибудь. Но мне не хотелось её расстраивать. Да и выслушивать лекцию о том, как правильно себя вести с ребятами, тоже не хотелось. К тому же мне правда сегодня было немного стыдно перед ними за свою грубость.

Но на вопрос ведь нужно было отвечать.

Итак, я определённо завела недругов. Их ведь можно назвать и друзьями, если перед этим словом поставить «не».

Ах да, есть же ещё Ворон. Вот он прямо-таки уверен, что мой друг.

— Ну да, ребята здесь дружные. Очень дружные.

— И что же вы делали вместе?

— Да всякое разное. Катались на качелях. Я так поняла, что на этом острове дети много катаются.

Мама просияла и раскрыла объятия.

— Чудесно. Иди ко мне, моя милая Дрёпн!

Я попятилась.

— Мам… А может, лучше… потом? Давай обнимемся вечером после того, как ты примешь душ и переоденешься…

Мама посмотрела на свою одежду и рассмеялась.

— Понимаю тебя. Да, мать-природа — она такая.

Чего?

— А нашего Ингольва хвалит Магнеа, — гордо сообщила мама. — Надеюсь, она понимает, что ради работы он может пропускать только половину школьных занятий.

— Да, все прямо довольны… — буркнула я.

— Кроме нашего папы, — мама закусила губу. Она вытерла пот со лба, не снимая рабочей перчатки.

— Нам нужно что-то делать с твоим папой, Дрёпн. Мы, его семья, должны помочь ему найти тут своё место.

— Я как раз нашла в магазине место на полке, где стоят всякие средства от вшей и препараты от глистов, — пришла я на помощь маме.

— Дрёпн, дочь Атли, — мама строго на меня посмотрела. — Ты прекрасно знаешь, что я не имела в виду «место» в прямом значении этого слова. — Она помедлила. — Но на всякий случай покажи папе эту полку в магазине. Он сейчас на восьмом этаже вычёсывает старую Гого. Герой с ним. Я так поняла, что они с Гого подружились. Ты её знаешь, она вместе с вами по утрам крутит педали в центре энергии.

— А что, у Гого завелись вши? — полюбопытствовала я. Почему-то мне всегда казалось, что вши бывают только у детей и у их родителей.

Мама кашлянула.

— Да нет же, это для профилактики. Папа решил начать с пожилых и постепенно дойти до детей.

— А не разумнее ли начать с детей?

— Дрёпн, дочь Атли, ты не будешь мешать своему отцу работать. Пусть делает то, что считает нужным, — прошипела мама.

— Ладно, ладно, — сказала я обиженно. — А что, я правда должна подняться на восьмой