Однако Йен выглядел по-настоящему встревоженным. И всего через пару мгновений я наконец понял, что его так довело.

На безлюдной площади перед зданием двумя рядами лежали наполовину занесенные снегом тела. В вертикальном ряду, судя по более толстому слою снежного покрова, находились более старые трупы — видимо, те, что мы обнаружили вчера. А чуть выше находились все остальные. Кем-то старательно уложенные в одинаковые позы, причем так, что вместе мертвецы образовывали перевернутую букву «Т».

Тихо присвистнув от удивления, я быстро пересчитал гулей.

Четыре снизу, десять сверху…

Выпавший за ночь снег, конечно, сгладил следы и припорошил кровавые пятна, однако отметины от борозд, оставшиеся после того, как тела притащили сюда, все еще хорошо просматривались.

— Надо же, как интересно…

— Мне вот уже ни капельки не интересно, — нервно пробормотал Йен. — Эта сволочь действительно над нами издевается. Да еще и послания составляет, хотя кто-то вчера нас уверял, что у нее мозгов на это не хватит!

Проигнорировав ворчание друга, я отнял от лица «очки» и повернулся к Лойду.

— Ты на улицу сегодня выходил?

— Имеешь в виду темную сторону?

— Да.

— Я что, похож на идиота? — сухо поинтересовался маг. — Но трупы осмотрел, если ты об этом. И почти уверен, что это именно те твари, которые успели вчера добраться до храма. В том числе и те, которых убил ты.

Хм. В принципе, это было возможно — вчера перед уходом с темной стороны мы с Лойдом поднапряглись и вышвырнули трупы за пределы мертвой зоны. Заметили бы когда-нибудь беспорядок боги — вопрос, конечно, спорный, но как минимум один жрец мог увидеть наши художества. А мне бы не хотелось объяснять потом отцу Лотию, по какой причине мы намусорили у самого входа в божественную обитель, да еще и не убрали за собой.

— Действительно, очень интересно, — протянул я, снова повернувшись к окну. — Насколько я помню, парочке гулей я вчера отрубил головы… их наша зверушка тоже сюда приволокла?

— Во втором ряду лежат. С левого краю, — сообщила Триш, тоже поднеся к глазам прибор.

Я озадаченно повертел головой, но с такого расстояния трупы выглядели целыми.

— Она что их, по кускам собирала, что ли?

— А то! Я тут до рассвета проторчал, наблюдая, как она это делает, — неприязненно сказал Норриди. — Но все равно ни демона не понял, как и, главное, для чего эта тварь вообще надумала их здесь выложить.

— Честно говоря, это больше похоже на трофеи, — задумчиво уронил я, изучая мертвецов. — Но на кой ляд ей было притаскивать сюда всех?

Триш зябко поежилась.

— Может, она с нами играет?

— Не исключаю. Вопрос только — зачем? Йен… Йе-ен! — повысил голос я, когда Норриди угрюмо промолчал. — Что ты видел, пока таращился сегодня в окно?

— Ничего, — буркнул тот. — Снежок взвился, снежок опал, и на пустом месте возник новый труп. Еще через какое-то время на другом участке снежок взвился, опал, и у безголового гуля вдруг башка «приросла» на место.

— Тварь их по порядку выкладывала?

— Чего? — сперва не понял Йен. Но потом все же сообразил, о чем именно я у него спрашиваю. — Не совсем. Сначала притащила тех, которых убил ты, а уже потом остальными занялась, укладывая их слева направо, будто это действительно важно.

— Хм. И сколько времени у нее ушло на каждый труп?

— Где-то по четверти свечи.

Я покачал головой и снова ненадолго обернулся.

— На десять тел у нее должно было уйти около двух с половиной свечей. Плюс еще полсвечи на другие тела. Ну, может, чуть больше или меньше с учетом того, что ты от волнения вполне мог ошибиться. Итого получается больше трех мерных свечей. Неужто ты все это время проторчал тут и ни разу не отлучился?

Йен неожиданно смешался.

— Ну, кто ж знал-то… вдруг она бы еще что-нибудь придумала?

М-да-а… зря, пожалуй, Лойд доверил ему «очки». Было бы лучше, если бы Норриди вообще никогда не узнал про темную сторону. А теперь, глядишь, и впрямь при первом удобном случае кинется прибор себе заказывать. А то, может, и сон окончательно потеряет, решив, что угроза оттуда станет однажды такой же реальной, как все то, что происходит в обычном мире.

— Что теперь делать-то будем? — тихо спросила Триш, когда в кабинете воцарилось неловкое молчание.

Я с невозмутимым видом бросил Лойду прибор, вернулся на свой стул и хлопнул ладонью по колену.

— Как что? Завтракать, конечно!

— Ты что, больной? — мрачно посмотрел на меня Норриди. — Или тебя эта тварь совсем не беспокоит?

Я пожал плечами.

— Она там. Мы здесь. Ей не дано выбраться в этот мир, а мы можем сколько угодно долго не выходить в тот. Значит, серьезной угрозы нет. К тому же ты забыл, что расследовать наши гости приехали совсем другое дело. Вот им-то я и предлагаю вам заняться, а обсудить детали можно и в процессе перебирания бумажек. Разве кто-то с этим не согласен?

На мне скрестились сразу три пристальных взгляда, но из всех только у Йена он был еще и недоверчивым.

Да, работа темного мага порой грязна и опасна, но в ней есть и определенные преимущества. В частности, привыкнув к тому, что, помимо этого мира, есть еще и другой, который независимо от нашего желания живет своей собственной жизнью, со временем начинаешь проще смотреть на вещи. И пока на темной стороне кто-то кого-то жрет, в этом вполне можно успеть сделать что-то полезное. Ну, или хотя бы перекусить.

Чем не философия?

— Я бы тоже от перекуса не отказался, — наконец усмехнулся Лойд, тем самым завершив так и не начавшийся спор.

— Не возражаю, — сдержанно улыбнулась Триш, откладывая в сторону «очки». И после этого Йену больше ничего не оставалось, как со вздохом подняться, крикнуть дежурящему внизу Чету и, отсчитав казенные золотые, отправить пацана в ближайший трактир.

Как и следовало ожидать, в архиве я долго не просидел и при первой же возможности слинял, предпочтя пыльным бумажкам прогулку на свежем воздухе.

Оказавшись на улице, я даже удивился — настолько там все преобразилось с того раза, как я выглядывал туда в последний раз. Как ни странно, но после полудня неожиданно распогодилось, затянутые тучами небеса впервые за две недели полностью очистились, а от бьющего прямо в глаза солнца я с непривычки аж зажмурился — до того оно показалось ярким.

Смахнув с ресниц невольно выступившие слезы, я надвинул пониже шляпу и, прищурившись, окинул взглядом залитую светом площадь.

Народ, как и всегда, занимался своими делами. Подняв воротники, бежали по искрящемуся снегу многочисленные прохожие. Со свистом туда-сюда сновали покрытые инеем экипажи. Сзади к некоторым из них были прикреплены деревянные санки, а внутри сидела закутанная в меха молодежь, которой за счастье было с ветерком прокатиться по городу, несмотря на мороз. Неподалеку от здания городской ратуши стайка детей устроила игру в снежки, и облепленные неопрятными комьями мальчишки с воплями носились вокруг сложенных из снега глыб, старательно пытаясь выбить из-за импровизированных крепостей идейного противника.