Лева договорился с Виолой – заключил с ней официальный контракт на оказание охранных услуг. На следующий день после этого к ней в клуб заявились четыре крепких парня в строгих костюмах. А еще через день к ней заехал сам Игнат. Он был один, без Левы и без Вилли. Неужели он больше ее не боится?

– Ну, как успехи? – усаживаясь на знакомый диван, спросил он.

– Успехи?! – недоуменно повела она бровью. – Пашу я послала далеко-далеко. Как ты этого хотел...

– Ну и как? Не достает?

– Да вроде все спокойно... Но разве это успех?

– А разве нет? Отвадила козла от своего огорода...

– Ну отвадила, и что? Теперь в моем огороде пусто. Холодно и грустно... Мне одиноко, Игнат. И согреть некому...

Игнат чувствовал себя виноватым со всех сторон. Он выгнал Виолу из дома, оторвал от сына и еще не дает ей жить личной жизнью... Не дает. И давать не будет... Не может она ни с кем быть. Только с ним самим... Но ведь он не подпускает ее к себе.

– Мне одиноко, слышишь?

Трудно было угадать, искренняя печаль в ее глазах или наигранная, но Игнату в самом деле стало жаль ее. Что-то дрогнуло в душе.

– И согреть некому, – добавил он.

– Надеюсь, что есть...

Она поднялась со своего места, так же, как в прошлый раз, опустилась на диван рядом с ним. Руками обвила его шею, припала губами к его уху... Игнат резко поднялся. Мысленно. Стремительно вышел из кабинета. Все так же мысленно... В реальности же он остался на месте. Мягко и нежно сгреб Виолу в охапку, полез к ней под юбку.

Он стаскивал с нее трусики – она движением бедер помогала ему. Он укладывал ее на спину – она срывала с него брюки. Он подмял ее под себя – она лишь шире раздвинула ноги... Остановиться он не мог. Да и не желал. В конце концов, Виола ему не чужая...

Красивая, сексуальная. С ней всегда было как в первый раз. И сегодня Игнат во всей полноте пережил ту бурю чувств и эмоций, как было тогда, когда они впервые оказались в одной постели. Но сама она отдавалась ему, как будто в последний раз. Отдавалась страстно и беззаветно...

Но все хорошее когда-нибудь кончается. Игнату пришлось оторваться от Виолы, чтобы оставить ее одну.

– Может, поедем ко мне? – Ее мягкая искушающая улыбка ослабляла его решимость ехать домой.

Но надо возвращаться к Оксанке, к Антошке... Как-никак, он примерный семьянин... Но ведь и Виола его семья. Она – мать его ребенка... Замкнутый круг, просто проклятье какое-то! Он ничего не сказал. Только пожал плечами. И Оксану он бросить не может, и Виола так сильно манит к себе...

– Что, хочется и колется? – угадала она. – Я же не настаиваю... Ты мне завтра утром позвони. Скажи, что хочешь меня. И приезжай ко мне. А я буду тебя ждать... Все просто, Ксюша пусть будет твоей женой, а я – любовницей...

Игнат озаренно улыбнулся. Действительно, все очень просто. Каждый второй мужчина имеет и жену, и любовницу, а каждый третий считает, что иначе и быть не может. А кое-кто, кто содержит сразу по нескольку любовниц, считает, что это в порядке вещей...

– Да, я обязательно позвоню тебе завтра, – сказал он. – Или нет, завтра утром я сразу приеду к тебе...

– Договорились, – обольстительно улыбнулась она.

На этой ноте они и расстались, чтобы завтра утром встретиться вновь.

Про мента Пашу Игнат даже не думал, когда уходил от нее. Но мысль о нем уколола его, когда он садился в машину.

Оксана была хорошей женой. Верной, надежной. Ей нужен только Игнат и только Антошка, больше никто. Даже к золоту она равнодушна. Но Игнат изменил ей. Отсюда и чувство вины. А также желание хоть как-то загладить свою вину. Поэтому по пути домой он заглянул в ювелирный магазин, купил жемчужное ожерелье для Ксюши. Немного подумал и приобрел золотой перстень с бриллиантом для Виолы. В конце концов, у него теперь две женщины...

Джип «Мерседес» ждал Игната на стоянке перед магазином. Рядом стоит второй джип, с охраной. Обе машины черного цвета, с виду неприступные. Прохожие поглядывают на них чуть ли не с ненавистью, но в то же время со страхом. Никто из них не рискнул бы подойти к ним. Из прохожих...

А вот менты рискнули. Едва Игнат подошел к своей машине, как из припаркованной рядом «девятки» выскочили два крепких мужика, из «десятки» еще двое.

– Уголовный розыск! Руки на капот!

Игнат скрипнул зубами, сверкнул взглядом. Но деваться некуда. Менты уже светят ксивами и табельным оружием. Телохранители выскочили из своего джипа, выжидательно смотрят на него. Пацаны отчаянные – только дай им отмашку, ментов на части порвут или хотя бы попытаются сделать это. Но Игнат отмашку не дал. Взглядом дал команду подчиниться.

Из «девятки» вышел еще один действующий персонаж. Пятый член ментовской команды. Игнат узнал его. Это был тот самый мент, который уже однажды поставил его на сто пятьдесят штук за незаконные стволы.

– А-а, Игнат Алексеевич! – без особого старания изображая радость, зловеще улыбнулся он. – Опять ты!

– Не опять, а снова... Что за дела, начальник! Разве мы не в расчете?

– Что-то ты не то говоришь! – подленько ухмыльнулся мент. – Ты – бандит, я – мент, какие между нами могут быть расчеты?.. А ты опять стволы незаконно перевозишь, да?

– Какие стволы, начальник? – с омерзением посмотрел на него Игнат. – Я чистый. Не веришь, проверь.

– И проверю... Звоночек один был. Говорят, что у тебя в машине целый арсенал...

– Арсенал у охранников, – сказал Игнат. – Но у них все законно, лицензии, разрешения. Так что все на мази...

– Посмотрим, посмотрим...

Менты обыскали охранный джип, ничего не нашли. Зато у телохранителей изъяли «ижевские» пистолеты. Но там в самом деле все законно, никаких претензий.

Затем была проверена машина Игната. И надо же, менты вытащили из-под его сиденья совершенно неизвестный ему ствол...

– Что это такое? – протягивая Игнату обнаруженный пистолет, с наглой ухмылкой спросил мент.

Он держал оружие за ствол и подсовывал его Игнату так, чтобы он взялся за рукоятку. Но он не поддался на провокацию, отдернул руку. Не хватало еще пальчики свои на волыне засветить...

– Это подстава, гражданин начальник! – презрительно глянул он на мента. – Ты эту дурилку мне подбросил!

– Да, а что скажут понятые? – злорадно ощерился мент.

Понятые не заметили, как менты подкладывали в машину ствол. И с чувством исполненного долга расписались в протоколе изъятия.

– Пусть и в получении бабок сразу распишутся, – съязвил Игнат.

– Какие бабки? О чем вы говорите? – с классовой ненавистью во взгляде спросил мент.