Натан подождал, пока хозяин бара удалится, и повторил свое предложение:

— А если я не женат, вы пойдете со мной?

— Может быть.

23 часа 02 минуты

— Это так и есть — я разведен.

— Откуда мне знать, что это правда?

— Я мог бы показать документы о разводе, только ведь не знал, что это необходимо, чтобы пригласить девушку куда-нибудь пойти.

— Ладно, забудьте, мне достаточно вашего слова.

— Это «да»?

— Я сказала — может быть…

23 часа 13 минут

«Почему он внушает мне доверие? Еще раз спросит — отвечу „да“».

23 часа 24 минуты

Бар начал пустеть; тяжелый рок группы «Босс» сменился балладами Трейси Чепмена. Кандис взяла перерыв на пять минут и разговаривала с Натаном, сидя за столиком в глубине бара. Между ними начинала возникать симпатия, но тут их разговор прервали.

— Кандис, к телефону! — крикнул Джо из-за стойки.

Она резко встала, пораженная: кто может звонить ей на работу? Подошла — и через несколько секунд лицо ее исказилось; она побледнела, положила трубку, сделала, шатаясь, несколько шагов к стойке, но у нее подкосились ноги. Натан следил за происходящим — он тут же подбежал, подхватил ее, и Кандис залилась слезами в его объятиях.

— Что случилось?!

— Мой отец… сердечный приступ! Скорая только что забрала его в больницу!

— Я вас отвезу! — Натан схватил пальто.

Больница в Стейтен-Айленде

Центр интенсивной кардиологической помощи

Подбегая к врачу, который занимался ее отцом, Кандис горячо молилась про себя: «Боже, пусть только не самое худшее!» Она разобрала имя на бейджике: «Доктор Генри Т. Дженкилз» — и с немой мольбой посмотрела на врача: «Ободрите меня, доктор! Пожалуйста, скажите: ничего страшного нет, я могу забрать его домой! Ведь мы вместе встретим Рождество? Я буду так заботиться о нем, приготовлю ему вкусный бульон — такой делал он для меня, когда я была маленькой. Скажите же мне…»

Но доктор Дженкилз умел не замечать мольбу во взглядах пациентов и их родственников — с годами научился быть слепым. Сочувствие помешало бы ему выполнять свою работу. Он чуть отступил назад и произнес будничным тоном:

— Вашему отцу удалось вызвать скорую, перед тем как он упал на кухне. Когда мы приехали, то нашли у него все признаки обширного инфаркта. Пока везли его сюда, сердце остановилось. Мы сделали все возможное, но бесполезно. Мне очень жаль. Если вы хотите видеть отца, санитарка покажет вам палату.

— Нет, нет, нет! — закричала Кандис, и слезы хлынули у нее из глаз. — Я только недавно нашла его! Это несправедливо! Несправедливо!

Она вся дрожала, ноги стали ватными — головокружительная бездна разверзлась перед ней, и вот единственное плечо, на которое она может опереться, — плечо Натана.

Он взял все в свои руки. Сначала справился о том, что с Джошем. Ему сказали: малыша привезли в больницу вместе с дедушкой, ждет маму в отделении педиатрии. Потом отвел Кандис к телу отца. Кандис поблагодарила за помощь и попросила оставить ее одну.

Натан вернулся в приемный покой и осведомился в справочной, дежурит ли сегодня доктор Гудрич. Ответ был отрицательный. Тогда он нашел телефон в справочнике; ему удалось застать Гудрича и Центре паллиативной помощи.

— Вы ошибись, Гаррет, — сообщил он упавшим голосом, взвинченный до того, что трубка дрожала в руке.

— В чем именно? — спросил доктор.

— Умереть должна была не Кандис!

— Что?!

— Ее отец.

— Послушайте, Натан, я ничего не понимаю.

Адвокат глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Я в больнице, — объяснил он. — Отец Кандис только что умер — остановка сердца.

— Черт!.. — удивленно произнес доктор.

Голос Натана дрожал от волнения:

— Итак, вы не предвидели эту смерть, не так ли? Вы не заметили маленького ореола?

— Нет, — согласился Гудрич, — я ничего не предвидел, но никогда и не подходил к этому человеку достаточно близко, чтобы говорить о…

— Послушайте, я считаю, что пришло время перечеркнуть ваши туманные теории! Смерть промахнулась, и лучше вам признать это!

— Вы погорячились. Возможно, у него уже было больное сердце. Его смерть ничего не доказывает.

— Во всяком случае Кандис спасена, Гаррет. Это все, что я знаю.

— Надеюсь, вы правы, Натан. Я всей душой надеюсь на это!

Дом Кандис Кук

3 часа ночи

В комнате, окутанной мраком, лишь огоньки новогодних свечей у окна позволяли различать контуры предметов и лиц. Кандис в конце концов уснула на диване в гостиной. Натан сидел в кресле и как загипнотизированный смотрел на нее: он понимал, что сон женщины прерывист и наполнен кошмарами. В больнице они забрали Джоша, и Натан отвез их домой. Кандис была совершенно разбита. Они немного поговорили, затем Натан дал ей снотворное, прописанное одним из врачей больницы.

Короткий жалобный крик раздался из соседней комнаты: Джош только что проснулся и барахтался в кровати.

— Привет, малыш, не бойся. — Натан успокоил ребенка и взял на руки.

— Пи-ить! — потребовал малыш.

Напоив ребенка. Натан отнес его в гостиную.

— Как дела, малыш?

— Ма-лыш, ма-лыш, — пытался повторить Джош.

Натан чмокнул его в лобик.

— Посмотри на маму — спит! — прошептал он.

— Ма-ма…

С Джошем на руках Натан сел в кресло и стал качать его, напел даже несколько тактов из «Колыбельной» Брамса. С тех пор как умер его сын, он ни разу не вспоминал эту мелодию, и теперь нахлынувшие чувства заставили его умолкнуть.

Через несколько минут мальчик уснул. Натан уложил его в кроватку и вернулся в гостиную, где спала Кандис. Написал одно слово на обратной стороне списка покупок, положил бумагу на середину стола и вышел из дома. На улице падал снег.

14 декабря

Кандис открыла засов и выглянула в приоткрытую дверь.

— О, это вы… входите.

Натан прошел на кухню. Было девять утра. Джош сидел на маленьком стуле и завтракал.

— …Вет, — произнес малыш.

— Привет, Джош! — улыбнулся ему Натан.

Кандис погладила сына по голове, глядя на гостя.

— Благодарю вас за то, что остались вчера вечером.