– Ну должна же она была хоть что-то сказать? Дать хоть какое-то объяснение?

– Сказала, что я должен раскрыться. Черт его знает, что это значит.

– Хмм. Да. Понимаю. Ты немного… скрытный.

– Что? Мне нечего скрывать.

– Возможно, но создается такое впечатление. Ты кажешься… загадочным.

– Загадочным?

– Ага. Шрамы, хмурые брови, пальто. Кажется, ты полон тайн и страхов.

– Я?

– Да, ты. Когда я впервые сюда приехала, ты меня заинтриговал.

– Правда?

– Ага. Но потом я поняла, что ты просто… – Она захлопнула рот. – Неважно.

– Что?

– Ничего.

– Боже, Кесс. Нельзя вот так начать говорить и вдруг умолкнуть. Ты поняла, что я просто что?

Кесс вздохнула и снова подняла колени к подбородку – она была из тех девушек, что всегда занимали необычные позиции – скрестив ноги, на столе, на полу, в позе эмбриона.

– Просто… парень. Знаешь ли.

– Нет, не знаю. Просто парень. Что это значит? Это плохо?

– Не так уж плохо. Но в каком-то смысле разочарование, при такой… опасной внешности.

– Я выгляжу как опасный человек?

– Да. Но только выглядишь. Ты надежный. И это прекрасно, это хорошо. Просто замечательно. Но некоторые девушки чувствуют себя в некотором смысле обманутыми – они ведь думали, что им бросили вызов.

Винс сокрушенно покачал головой.

– Боже. Так вот чего хотят девушки? Вызовов? И опасности?

– Да. Некоторые. Не все. Некоторым нравятся сосунки.

– Погоди-ка. Теперь ты назвала меня сосунком?!

– Нет. Совсем нет. Но ты мягкий. И надежный. Неправильная девушка может принять тебя за сосунка.

– Ну, со мной такого пока не случалось. – Винс гневно сложил руки на груди.

– Ну и хорошо, – не слишком убежденно произнесла Кесс. – Я рада. Итак, вернемся к твоей любовной хронике. Кто был до Хелен?

Винс вздохнул.

– Келли – несколько недель, до нее Лиззи – несколько месяцев, а до этого мы год встречались с Джейн – она вернулась в Австралию. На этом все.

– А в школе? А твоя первая девушка?

– У меня в школе не было девушки.

– Да ладно! Быть не может.

– Нет. Я был слишком уродлив. И потерял девственность в девятнадцать лет, – похвалился Винс.

– Обалдеть! – Кесс выпрямилась с нескрываемым восхищением.

– Да. Если быть точным, за три дня до девятнадцатого дня рождения.

– Черт, да ты долго раскачивался. А с кем?

– Что?

– С кем ты потерял девственность? Со своей первой любовью?

– Нет. Просто с девушкой.

– Какой девушкой?

– Мы познакомились на каникулах.

– Как ее звали?

– Джой. Джой Даунер.

– Так ты помнишь ее фамилию? Значит, все не так просто. Никто не запоминает фамилий после случайного секса.

– Все, скажем так, было быстро, но глубоко.

– Курортный роман?

– Да. Вроде того. Мы влюбились, у нас был секс, потом она оставила мне прощальное письмо и исчезла до рассвета.

– Оу. – Кесс слегка передернула плечами. – Кошмар. Почему она тебя бросила?

Винс пожал плечами.

– Не знаю. Письмо попало под дождь. Буквы расплылись.

– Тогда откуда ты знаешь, что она прощалась?

– Потому что смог разобрать только слова «мне так стыдно». В ту же ночь, когда был секс. Что еще это могло означать?

– Оно еще у тебя?

– Что, письмо?

– Да. Старое письмо. Оно здесь?

Кесс явно была возбуждена.

– Ну, вообще-то да. Думаю, да.

Винс отличался сентиментальным отношением к бумаге и не мог выбросить ничего, написанного вручную. Поэтому на дне его шкафа хранилась картонная коробка, заполненная открытками, приглашениями и письмами за последние пять лет. Он хранил даже самоклеящиеся бумажки с короткими скучными записками вроде напоминаний о том, что надо оставить денег молочнику, и извинений за съеденную лапшу из холодильника. Разумеется, послание Джой тоже хранилось где-то в недрах его комнаты.

– О, найди его, ладно? Хочу посмотреть.

– Зачем?

– Чтобы прочитать.

– Я же сказал, его прочитать невозможно.

– Я хочу уловить энергетику.

– О боже. – Он возвел глаза к потолку.

– Ладно тебе, Винсент. Сделай одолжение. Смотри – карты говорят тебе искать сожаления и помехи в прошлом, а ты рассказал мне про эту девушку, в которую ты влюбился и которая загадочно исчезла, оставив вымокшую под дождем записку. Думаю, это требует более тщательного изучения. И тебе нужно принести мне записку!

Винс вздохнул, но поковылял в спальню, чтобы достать из шкафа коробку. Он смутно подозревал, что записка может быть где-то среди бумаг по его диссертации, но обнаружил ее в тетради за свою первую неделю обучения в колледже, рядом с ксерокопией вводной инструкции и пожелтевшим от возраста чеком из продуктового магазина за 23.09.87.

– Ух ты, – сказала Кесс, осторожно подержав записку двумя пальцами, – в этом письме столько энергии.

Она осторожно положила его на стол и расправила.

– В нем столько вибраций, что она могла вообще не писать ни слова.

– Слушай, Кесс, – он забрал письмо, – мы можем просто вернуться к Таро?

– Да, но не сейчас. – Она сжала письмо. – В этом письме печаль. Слезы.

– Кесс. – Он опять потянулся было к письму, но она вскочила на ноги и отошла подальше.

– Винсент, подожди, дай мне закончить. Это важно.

Она снова подняла письмо и закрыла глаза.

– Слезы. Злые, печальные слезы. Знаешь что? – Она опустила письмо и повернулась к нему. – Не думаю, что это прощальное письмо. Думаю, в нем гораздо больше. Что случилось в ту ночь, когда она уехала?

– О боже, – простонал Винс. – Ничего такого. Мы провели день с Крисом и моей мамой, потом было барбекю с ее родителями, потом мы ушли и занимались сексом в поле.

– И как?

– Кесс!

– Нет, я имею в виду, это был позитивный опыт?

– Да, спасибо за вопрос.

– И что она сказала тебе на прощание?

– Не знаю. Все было давно. Думаю, что-нибудь вроде «до завтра».