— Да кто ты такой, чёрт тебя дери?! — рыкнул я, пытаясь перегрузить магический канал, чтобы он разорвался, опытным путем было выяснено, что таким образом можно это сделать, но этот полоумный его как-то укрепил.

— О, молодой человек, а вы полны сюрпризов! — изобразил дебильный и явно наигранный смех этот придурень, после чего я перестал чувствовать свою левую руку. — Ну и я не очень-то слабоват, как вам такой сюрприз? Нравится? А мне вот очень. Сейчас можно будет разобраться с вашей артиллерией… а потом отбить мой родной город. Или вы думали, всё так просто у вас будет? Хо-хо! Нет. Не просто.

— Да пошёл ты! — рыкнул я ещё сильнее, полностью заблокировав своё сознание, наглым образом с помощью магии разрубив этот канал у себя в голове, после чего проследил за линией, что связывала меня с этим полоумным и направил туда маленький, но очень убойный огненный шарик.

Надеюсь, этот урод этого не почувствовал.

Переведя взгляд на результаты работы артиллерии, оказался удовлетворён. Половина ущелья уже была засыпана непреодолимой преградой из камня, но работы предстояло ещё много. Хотел бы я им помочь, но этот маленький огненный шарик пожрал почти все успевшие накопиться запасы магической энергии, так что буду пока просто наблюдать.

Перевёл взгляд на крепость, опасаясь того, что из неё начнут шагать дружные строи моих подчинённых в сторону города, но увидел немного иную картину. Над крепостью образовался магический купол золотистых оттенков, маги решили укрыться от всех напастей, либо укрыть там моих воинов, чтобы они не смогли выбраться наружу, погибнуть или убить кого-то из своих товарищей… во второй вариант мне верилось почему-то больше, учитывая то, что этот старый урод смог на время даже мою левую руку вывести из строя.

В правом глазу что-то ослепительно моргнуло, моё заклинание нашло адресата, что весьма радовало, вот только я подозревал, что этой мелочи не хватит, чтобы разобраться с тем магическим старым пердуном… но продвижение войск замедлилось, точнее, даже не так. Противник встал на месте, а их колыхания говорили о том, что они не понимали происходящего. Значит, связь оборвалась.

— Молодой человек… — полный безумия, восторга и злости голос раздался за моей спиной, по которой тут же пробежал миллиард мурашек, а все волосы на теле, благо они у меня ещё имелись, встали дыбом. — Не вежливо встречать людей столь убойными заклинаниями, которые искажают магический фон… теперь я не могу в солдатики играть… а мне так нравилось! Папа мне столько солдатиков за всю жизнь подарил! Жаль, они так быстро портятся… эх… плохой материал… надо научиться их воскрешать…

Я медленно развернулся, аккуратно переставляя ноги, чувствовал, что на меня направлен уж очень злой и полный ненависти взгляд. И я выпал в откровенном шоке, когда увидел того, кто именно стоял предо мной.

С виду это был человек, две руки, две ноги, туловище, голова, задница, тоже как часть тела пойдёт… но дьявол кроется в деталях. Лицо некогда было у этого не молодого человека когда-то весьма… красивое, думаю от женщин отбоя не было, а сейчас… Один глаз у этого безумца был чёрным с красной радужкой и вертикальным зрачком. С левой стороны лба торчал маленький рог, который рос словно на глазах, но медленно, очень медленно. С той же стороны торчал из-под нижней губы весьма большой клык, который, видимо, и создавал дефект речи, который даже в мыслях стал заметен. Левая рука была красного цвета, начиная от запястья, и выше из руки прорастало множество уже достаточно больших чёрных шипов. Со спины, только почему-то с правой стороны, торчали огромные чёрные шипы, три штуки. Первый шел четко вертикально вверх, второй, что был чуть правее, сначала шёл немного вправо, под углом градусов в тридцать, потом так же вверх, третий же смотрел под углом в сорок пять градусов и был самым маленьким. Правая стопа уже превратилась в копыто, а левая нога также, как и рука, обросла шипами. И весь его образ дополняла ещё немного дымящаяся мантия красного оттенка, подпоясанная чёрным поясом и металлическим белым посохом с чёрно-красным камнем на его вершине, обрамлённым каким-то шипастым растением.

— Что ты за выкидыш бездны? — не без отвращения сказал я, скривив при этом лицо.

— Экий вы — бескультурный выродок! — взмахнул свободной рукой вверх этот… демон. — Я тут его с первого же щелчка пальца не убил, оставил в живых, за то, что он нарушил связь между мной и моими игрушками… а он меня ещё и каким-то выкидышем бездны называет! Я не из бездны! Из этого города! Который ты хочешь захватить! Благо, там ещё оказывают сопротивление… а ещё… ещё… ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА ТО, ЧТО СТОЛЬКО МОИХ ИГРУШЕК СЛОМАЛ!

Последние слова этот безумец чуть ли не провизжал, у меня даже в ушах после этого зазвенело, причём так сильно, что я не слышал, как орёт недалеко от меня Бригадир. Вот же срань… пока он на моей земле… надо срочно блокировать его магию… но, чувствую, что он и без неё успешно сможет со мной сражаться.

— Системная команда… — прошипел я, как внезапно горло что-то сдавило, но предо мной ничего не было. — Запрет… на… чёрт… магию!

Бросив быстрый взгляд на своего противника, я смог тут же спокойно дышать. Всё же это хорошо, что на своей земле я могу делать вот так… но хреново, что архимаг, а я уверен, что это он, стал вместилищем для какого-то демона. Или сам начал становиться весьма могущественным демоном.

Сейчас он выглядел несколько потерянным, растерянным, словно лежавшая перед ребёнком игрушка внезапно исчезла, и сейчас он не мог её найти… вот только он быстро совладал с собой, поднял на меня полный ярости взгляд и… начал меняться, буквально на глазах. Рог стал становиться больше, копыто появилось и на второй ноге, шипы стали разрастаться ещё сильнее.

Пока я приходил в себя, этот безумец поднял над собой посох, как-то неестественно выкрутил руки и вогнал его себе в спину, с каким-то извращённым удовольствием промычав. Посох тут же начал изменяться, металл из белого, стал становиться чёрным, начали появляться шипы, в паре мест даже раскрылись глаза, а камень… он воспылал.

— О, да-а-а-а… — словно кот, которого гладили, начал прогибаться этот некогда человек, показывая, как ему было хорошо от происходящего. — Голоса не врали… они никогда не врут… всегда говорят правду… с самого детства шептали, что этот мир обречён, что его нужно