– Не хочу. Ты кушай, Лер. – Она подвинула коробку к сестре, чувствуя свою вину перед ней. Это из-за нее Лера провела месяц в лаборатории, долгое время находилась в гипнотическом сне и была лишена не только свободы, но и обычной еды.

– Вы не представляете, как трудно стать популярным блогером! – нервно болтала Глафира. – Такая конкуренция!

Все вокруг уже были в курсе, что блог – это вся ее жизнь. И то, что кто-то удалил ее страницу со всем содержимым, стало для девушки куда большим потрясением, чем нападение в лаборатории.

– Не выкладываешь обновления каждый день – все, тебя уже никто не помнит!

– Как тебя вообще занесло в блогерши? – заинтересовалась Лера.

– Мой бывший был блогером, – усмехнулась Глафира. – Сначала я над ним смеялась, когда он каждый свой шаг заснимал в подробностях. Вот я проснулся, вот я завтракаю, вот я выбираю футболку… А потом он стал всерьез на этом зарабатывать, набрал рекламных заказов, и тогда я подумала – чем я хуже? Начала с коротких видео – макияж, прическа, то-се, пятое-десятое… Потом втянулась. Подписчики пошли, лайки, перепосты… – Глафира мечтательно улыбнулась, вспоминая минуты славы.

– Ну и как, обогнала бывшего? – лениво поинтересовался Марк, потягивая чай, как аристократ.

Глафира помрачнела.

– Не успела! Если бы только мой блог не удалили, я бы такое улетное видео про лунатиков сделала… Эй, – она тронула за локоть Лиса, сосредоточенно склонившегося над экраном ноутбука, – как там у тебя?

– В процессе, – коротко бросил он и щелкнул клавишами.

– Так и скажи, что ничего не выходит, – поддел его Марк.

Лис пропустил насмешку мимо ушей, а вот Глафира занервничала и снова потянула Лиса за рукав толстовки:

– А ты точно сможешь восстановить мой блог?

– А кто сказал, что я собираюсь его восстанавливать? – Лис удивленно повернулся к ней.

Блогерша дрогнула, как ребенок, которому Дед Мороз обещал принести подарок, но обманул.

– К-как? – пролепетала она. – Почему не собираешься?

– Нам было нужно селфи лунатиков с твоей страницы, оно у нас есть. А твой блог нам ни к чему.

– Но… – Глафира завертела головой в поисках поддержки. – Скажите же ему кто-нибудь!

– Лис прав, – подала голос Вика. – Блог восстанавливать опасно – если его удалили, ни к чему светиться.

– Первое правило лунатиков – не отсвечивать, – тихо пробормотала Соня, вспоминая, как на собственном опыте постигала азы выживания. Сестра удивленно взглянула на нее.

– Вы не понимаете, – запальчиво начала Глафира. – Блог – это сила! Прячетесь тут за закрытыми шторами, а могли бы выложить видео в сеть и заявить обо всем миру!

– Помолчи, Фифи, – Лис снова склонился к ноутбуку и защелкал клавишами.

– Как ты меня назвал? – опешила Глафира.

– Фифи, – прыснула Вика и расплескала чай из чашки.

Даже Соня не сдержала улыбки. Лис был известен своей привычкой раздавать клички и сокращать имена. Начал с себя – сократив имя Елисей до короткого Лис. Своего приятеля Егора Муромова переименовал в Муромца, Соню – в Софи. А Вику – в Ви, но только до ее предательства. Когда Вика сбежала от них и вернулась к Полозову, вместе с доверием лунатиков она лишилась и дружеского прозвища, и теперь к ней обращались подчеркнуто-отстраненно и только по имени.

– Можете смеяться и фыркать сколько угодно, – с оскорбленным видом Глафира отставила чашку и встала из-за стола. – Но вы заблуждаетесь, если недооцениваете силу блогеров. Мы бы могли привлечь общественность, подписчики поддержали бы меня – сделали перепосты. О нас узнали бы все!

– И что нам это даст? – осадил ее Лис, отвлекаясь от ноутбука. – Мы не знаем, кто похитил Яра и пытался забрать тебя. А пока у нас нет ни одного факта, мы не можем никого разоблачить. Только подставим себя. Лайки не помогут тебе выжить, если те парни тебя найдут.

Глафира притихла, признавая его правоту.

– Я устала. Могу я принять душ? – Она взглянула на Марка, крутившего пустую чашку.

– Да хоть джакузи с пузырьками, – хмыкнул тот, вставая из-за стола. – Пойдем, королева Инстаграма, провожу.

Марк увел Глафиру из столовой. Вскоре откуда-то из глубины дома донесся шум воды.

– Я бы тоже не отказалась от джакузи, – мечтательно вздохнула Вика, известная своей любовью к банным процедурам.

– Может, тебе сауну затопить? – В дверях возник Марк. – Тут есть. Могу веничком похлестать.

– Не мечтай! – огрызнулась Вика, проходя к раковине.

Муромец хмуро покосился на Марка и поднялся из-за стола:

– Может, меня похлещешь?

Соня бросила на него тревожный взгляд. Еще пару дней назад за такое предложение в адрес Вики он бы мог сломать Марку ребра, но теперь все было иначе. Влюбленность в Вику развеялась с ее предательством, и богатырь больше не собирался драться за ее честь, хотя по привычке еще защищал ее.

– Не, бугай, – насмешливо фыркнул Марк. – Это ты своего дружка попроси. А я не по этой части.

Лис бы такой обидной насмешки не стерпел, но он был увлечен программой на ноутбуке и не услышал Марка.

– Ну что, девочки, – Марк игриво взглянул на Соню с Лерой, – показать вам спаленки?

– Сначала надо посуду помыть, – Соня кивнула на полную раковину.

– А посудомойка на что? – Марк распахнул нижнюю дверцу в кухонном гарнитуре и принялся перекладывать туда грязные тарелки.

– Какое счастье, – Вика, не скрывая облегчения, сунула чашку в посудомойку. – Когда у меня будет своя квартира, обязательно поставлю посудомоечную машину.

– До этого еще надо дожить, – усмехнулся Марк, и все трое девушек встревоженно притихли.

Самая обычная фраза применительно к их жизни приобретала особый мрачный смысл. Лунатики привыкли жить одним днем, и никто не мог предсказать, что готовит им завтра.

Марк отвел девушек на второй этаж, показал гостевые комнаты и ванную.

– В спальню матери не входить, – он кивнул на закрытую дверь рядом с ванной. – Остальные комнаты в вашем распоряжении. В шкафах берите постельное белье, халаты и полотенца.

С очередного портрета в коридоре на них надменно взирала ослепительно-прекрасная мать Марка, словно недоумевая, как в ее роскошный дом занесло таких запыленных и жалких гостей.

– Твоя мать не будет против, что мы здесь? – спросила Соня, разглядывая портрет и отмечая поразительное сходство Марка с матерью. У парня были такие же светлые волосы, точеные скулы и пухлые губы.

– Она даже не заметит, что здесь кто-то был. – Ей показалось, что его голос на миг дрогнул. Соня не сомневалась, что с матерью у него сложные отношения, далекие от идиллии.