навредить бы, не выронить. Малыш, устав от рыданий, кладет голову мне на плечо. Осторожно глажу маленькую спинку.

– Все хорошо, – приговариваю полушепотом то ли себе, то ли малышу. Стою как столб посреди комнаты и лихорадочно соображаю, что предпринять.

– Пойдем, поищем твою маму, – предлагаю ребенку. Он смотрит на меня с интересом и уже открывает рот, чтобы заорать снова. – Не реви, – прошу требовательно и, прижав малыша к груди, осторожно выхожу в коридор.

На всякий случай дергаю дверь сортира. Заперто.

– Влада, ты там жива? – интересуюсь насмешливо.

Молчит зараза. Провалилась, что ли?

– Влада, ответь, – прошу настойчиво. И уже собираюсь звать охрану и ломать дверь, когда замок щелкает.

– Я кажется отравилась, – выдыхает бледная измученная Влада, появляясь на пороге. – Нужно вызвать няню. Я сама с Сашулькой не справлюсь.

– Что такое? – внимательно вглядываюсь в белое лицо. Замечаю мелкие бисеринки пота на лбу. И останавливаю себя в порыве коснуться их пальцами.

– Сейчас врача вызову. Ложись в постель, – велю мягко. Но девица явно не желается слушаться.

– К утру пройдет, – морщится она, держась за косяк двери.

– Не будем рисковать, – заявляю порывисто. И обняв тонкую девичью талию, предлагаю. – Пойдем потихонечку. Ты можешь на меня положиться.

Легкая усмешка трогает пересохшие губы.

«Значит не все так плохо», – думаю, на автомате трогая губами лоб.

– Да у тебя температура, мать, – вздыхаю поморщившись. – Быстро в постель. Сейчас вызову доктора.

– Не надо. Пожалуйста! Я не могу, – слабо мотает головой Влада. – Меня заберут в больницу. А Сашулька с кем останется?

– Спокойно, – роняю коротко.

Проводив Владу до постели, подхожу к кроватке. Собираюсь положить ребенка и вызвать своего лично врача. Но маленький засранец крепко держится за мою майку и проявляет недовольство.

– Ладно, ладно, – соглашаюсь с мелким нахалом. – Я тебя подержу, но ты только не ори. Договорились?

Будто понимая, малыш улыбается и снова кладет голову мне на плечо. Да еще и обнимает за шею обеими ручонками.

Душу затопляет странный микс. Безумная эйфория, замешанная на безотчетной радости и глубинном страхе. Никогда с роду такого не испытывал!

Изловчившись, достаю из кармана телефон. Тыкаю в контакт дока.

– Ты мне срочно нужен. Зайди, – велю коротко.

22. Бессонная ночь

– Здравствуйте, – склоняясь над Владой, улыбается Игорь, мой личный врач.

– Добрый вечер, – лепечет она, свернувшись калачиком.

– Что беспокоит? – интересуется он.

– Я, наверное, отравилась…

– Похоже на кишечный грипп, док, – встреваю в разговор.

«Они вроде не знакомы между собой», – пытаюсь вспомнить, когда Игорь заступил ко мне на службу. Незадолго до предательства Влады или сразу после?

Но они точно не встречались, а треплются как родные… Что за косяк?

«Надо сказать Тимуру. Пусть проверит», – думаю я. И отвлекаюсь на мелкого террориста.

Похоже пацан не теряется!

Распластавшись на моей груди, оккупировал еще и плечо. Лепечет на своем языке, пускает слюни. Но хоть не орет. И на том спасибо!

Поддерживаю за маленькую спинку. И честно говоря, боюсь уронить.

– Вызови няню, – обеспокоенно просит Влада.

Пропускаю ее слова мимо ушей.

– Сами справимся, – роняю беспечно. – Игорь тебя быстро на ноги поставит. Поспишь и все пройдет.

– Слава, – настойчиво повторяет она. Смотрит напряженно. Да и губы, сжатые в тонкую складку, свидетельствуют лишь об одном.

Влада боится. И боится сильно. Вон аж пальцы дрожат. Или это от интоксикации?

– Ничего страшного, – успокаивает ее док. Видимо тоже считал реакцию, только принял ее на свой счет. – Я вам сейчас дам порошок один. Запатентованное средство. Очень хорошо выводит токсины из организма. А следом прокапаем гептралом…

– Не хочу, – мотает головой. – Я не при смерти. Нужно только полисорба выпить и все…

– Это несерьезно, Влада Николаевна, – уныло замечает Игорек. Переводит растерянный взгляд на меня.

– Выйди, – велю резко.

Знаю, что так поступать со спецами нельзя, но не могу сдержаться. Хочется наорать на Владу. Или хотя бы встряхнуть хорошенько.

Но нельзя! Пацан испугается.

– Ты хочешь оказаться в больнице? – глухо рычу, как только за доктором закрывается дверь. – Если у тебя кишечный грипп, ты всех тут заразишь. Где ты его подхватила только? – спрашиваю строго.

И тот час же слышу тоненький голосок. Кто-то у меня на руках собирается плакать.

– Саша, ну хоть ты скажи своей маме, – прошу пацаненка. Тот что-то лепечет и тянет ручонки к Владе.

– Вызови няню, пожалуйста, – просит она. – Малыш ее знает…

– Да мы с ним уже познакомились, – улыбаюсь я. И сам не могу понять, почему так упираюсь рогами. Ребенок скорее всего брата. Да и нянька из меня так себе.

– Слава, я тебя очень прошу, – поднимает на меня полные слез глаза. – Дай мне телефон, я сама вызову.

– Твоя нянька не может вот так просто заявиться в дом среди ночи, – вкрадчиво объясняю я. – Ее должна проверить моя служба безопасности. И если за ней не числится криминала, я разрешу ей работать здесь.

– Что ты себе вообразил? – гневно шепчет Влада и осекается на полуслове.

Правильно, девочка! Правильно. Это мой дом, а ты тут никто. Приживалка хренова.

Ярость с новой силой поднимается в груди. Почему тебе не жилось спокойно, Владочка?

– Дай мне Сашульку, – просит она.

– Если у тебя кишечный грипп…

– Это отравление, Слава, – смотрит хмуро. – Не придумывай, пожалуйста…

– Доктор определит, а ты не брыкайся.

– Дай мне сына, – повторяет настойчиво.

– А если не отдам, что тогда? – усмехаюсь мрачно.

Влада из всех цыплячьих сил подскакивает на кровати. И снова опускается обратно.

– Эй, док! – зову я Игорька и, повернувшись к Владе, командую. – Давай, лечись. Разговоры кончились.

– Ростислав Владимирович, – строго заявляет мой личный врач. – Я бы попросил вас выйти…

– Хорошо, – киваю, направляясь к двери. И тут же слышу за спиной испуганный вскрик.

– Нет! Слава, останься!

На бледном лице вспыхивает румянец, взгляд опаляет не хуже напалма. Даже встать с постели не может, а командует. До сих пор имеет надо мной власть и знает об этом… зараза!

– Я останусь при одном условии, – роняю сердито. – Ты не станешь противиться лечению…

– Ладно, – устало соглашается она. – Но только ты никуда не уходи. Сашулька должен быть у меня на глазах.

– Согласен, – киваю, усаживаясь в кресло. Малыш радостно прыгает на моих коленях. Тянется к игрушкам и к бутылочке с водой, стоящей на столе. – Давай попробуем попить, – предлагаю я мелкому диктатору. И с ужасом держу бутылочку. Рядом с моими пальцами ложится маленькая ручка. Прихватывает крепенько. Направляет. А у меня от страха сердце трепыхается как собачий хвост.

«Если спереть эту бутылку», – размышляю лениво, – «то можно отвезти материал в лабораторию. Тест покажет наше родство!»

Такую операцию провернуть – раз плюнуть. Но что-то останавливает