— Ну, ты же можешь приказать старому Феррезину продать его за тебя, а сам перенести все свои вещи и переселить аритеян в Цитадель или сюда.

— Однако я предпочитаю не делать этого, — возразил Арлиан. — Мне не хочется слишком сильно зависеть от расположения герцога, а хорошим отношением леди Иней я и так пользовался слишком часто. Кроме того, как раз сегодня утром я приступил к оформлению отставки Феррезина — ему давно пора на покой. Так что мне пришлось бы просить кого-нибудь другого заняться продажей дома. Слишком сложно.

Именно в этот момент Арлиан заметил, что в дверном проеме появилось еще несколько любопытных детских лиц, все моложе Ванниари, которой исполнилось пятнадцать.

— Ванни? — спросил один из мальчишек, увидев, что Арлиан на него смотрит.

Ванниари повернулась, подозвала остальных детей, а затем спросила Арлиана:

— Мне вас представить, милорд?

— Пожалуйста, — сказал Арлиан и поклонился. — Мне кажется, я узнаю твоего брата Курона?

— Курон, это лорд Обсидиан.

Курон, паренек одиннадцати лет, тот самый, что позвал сестру, выступил вперед и поклонился.

— А вот наш брат Бекерин, милорд.

Бекерин кивнул, но остался на своем месте. Арлиан прикинул в уме, сколько ему может быть лет, и решил, что около восьми. Значит, мальчишка вряд ли помнит об их предыдущей встрече.

— А это Роза.

Девчушка смущенно помахала ему рукой, однако отойти от двери не рискнула. Арлиан не видел ее раньше, она еще не родилась, когда он приезжал в Мэнфорт в прошлый раз. Ему сообщили о ее появлении четыре года назад, и тогда Арлиан задумывался, как девочку зовут на самом деле. Впрочем, зная ее мать, он подозревал, что Роза — имя настоящее, в нарушение всех традиций и в честь женщины, убитой слугами Энзита семнадцать лет назад, женщины, которая оказалась прапрапра… правнучкой леди Иней.

— Халори, — продолжала Ванниари, которая потянула за руку мальчика лет десяти.

Арлиан знал, что это сын Лаванды, а не один из детей Пушинки. Ванниари закончила представлять своих сводных братьев и сестер, но не сказала, что у них разные отцы. Арлиан убил отца Ванниари на дуэли за семь месяцев до ее рождения, и она наверняка об этом знала. Он был благодарен Пушинке и Ванниари, что они не держат против него зла, — и не имел ни малейшего понятия о том, кто отец троих младших детей.

С другой стороны, Халори явно сын Довлирила; даже несмотря на то что Лаванда и Довлирил женаты вот уже двенадцать лет и счастливы друг с другом, сходство мальчика с отцом не вызывает ни малейших сомнений.

— А вот его брат Селсур — ты его помнишь?

Арлиан улыбнулся мальчику, который делал свои первые шаги, когда он видел его в прошлый раз.

— Конечно, помню.

— Эту крошку зовут Фанора, — закончила представлять детей Ванниари.

Девочка лет трех быстро спряталась за спины других детей, когда услышала свое имя, но Бекерин поймал ее и вытащил на свет.

— Ваш покорный слуга, госпожа Фанора, — сказал Арлиан и снова поклонился. Поколебавшись несколько мгновений, он добавил: — Боюсь, я не имел счастья быть вам представленным раньше, даже заочно.

Ванниари поняла, что он имел в виду, и быстро пояснила:

— Фанора — дочь тети Лилии и дяди Валуна.

— Понятно. — Арлиан знал, что Лилия вышла замуж за одного из стражников герцога, однако не слышал о том, что у них родился ребенок. — Спасибо. — Он посмотрел на Ванниари. — Я не ошибся, ты теперь приемная внучка леди Иней?

Ванниари удивленно посмотрела на него и ответила:

— Ну конечно. Она признала своими всех нас — маму, тетю Цикаду, тетю Лилию, тетю Лаванду, тетю Киску и ее дочерей. Так что, выходит, мы все ее внуки.

И наследники, подумал Арлиан. Они получат огромные владения и состояние леди Иней, приобретенные за четыре столетия. В таком случае понятно, почему дети Довлирила, простого лакея, играют в главных залах дворца. Кстати, вполне возможно, что со временем простой лакей станет лордом Довлирилом. И вообще, может, он уже вовсе и не лакей?

А еще это означает, что обитательницы «Дома плотских утех», которым посчастливилось остаться в живых, ни в чем не будут знать нужды. Пять из них стали наследницами советницы герцога, а шестая, Капля, замужем за Вороном.

Арлиан решил, что Капля в определенном смысле проиграла — ведь она жена простого управляющего, а не одна из наследниц богатой аристократки. Но тут вспомнил, что назначил Ворона своим наследником. Если он умрет, Капля станет самой богатой из подруг.

— Милорд, — обратился к нему слуга, стоявший у него за спиной, — проводить вас к леди Иней?

— Непременно, — ответил Арлиан.

— Я сама его провожу, Орил! — сказала Ванниари.

Слуга по имени Орил проигнорировал ее и, обратившись к Арлиану, сказал:

— Сюда, пожалуйста.

Арлиан последовал за ним, Ванниари и Курон не отставали, хотя остальные пятеро детей с дикими воплями и хохотом принялись толкать друг друга, а потом умчались в противоположную сторону.

Арлиан решил, что его отведут в спальню леди Иней, где она проводила большую часть времени, однако слуга прошел по галерее и завел их в залитую солнцем комнату, в которой Арлиан до сих пор ни разу не бывал. Он рассчитывал увидеть леди Иней в одиночестве, возможно, в кресле, с книжкой в руках, а вместо этого его встретил радостный смех окружавших ее женщин.

— Бабушка! — позвала Ванниари, когда слуга отошел в сторону. — Смотри, кто к нам пришел!

Четыре лица одновременно повернулось к двери — леди Иней, Цикада, Лилия и Лаванда, все они сидели, кроме леди Иней, в специальных креслах с колесами, придуманных Вороном для Капли. Как и Капля, приемные дочери леди Иней когда-то были рабынями в борделе в Вестгарде, где им ампутировали ступни ног.

Арлиан низко поклонился, а когда выпрямился, увидел, что все четыре радостно улыбаются. Леди Иней схватила тяжелую палку из черного дерева и медленно поднялась с кресла. Она не слишком уверенно держалась на своей одной ноге — другая у нее была деревянной.

— Ари! — проговорила она и протянула к нему свободную руку. — Как я рада тебя видеть!

Арлиан взял ее руку в свои и поцеловал.

— К вашим услугам, миледи.

Подняв голову, Арлиан внимательно посмотрел на нее.

У леди Иней было лицо очень сильного человека. Седые волосы — без малейшего намека на черные пряди, которые украшали ее прически на протяжении четырех веков, — стянутые в хвост, доходили до самой талии. Кожа потемнела и была испещрена морщинами, темные глаза лишились былой притягательности, которая потрясла Арлиана, когда он впервые увидел леди Иней много лет назад. Особое сияние, обаяние обладателя сердца дракона, которому практически не могли противиться обычные люди, исчезло.