дополнения. Вот тебе и готовое Священное Писание кипчаков! Далее, я дополню нашу главную книгу сводом обычаев и традиций. Затем потомки могут изобретать любые гражданские законы. Но два главных постулата — священная книга и кодекс кипчака должны оставаться неизменным.

— Я не справлюсь. Более того, не знаю даже с чего начать, — произнёс обычно уверенный в себе шаман.

— Здесь даже выдумывать не надо. Основные обряды у всех кипчаков примерно одинаковые. Разработай несколько церемоний в виде молитв, взяв самые распространённые. Много не надо, но наш народ должен знать несколько простейших слов, которые надо говорить при рождении детей, походе на войну и смерти куманов. Да, сразу бери пример с мусульман и христиан, которые, в свою очередь, заимствовали традиции яхуди. Рождение и смерть должны быть в ведении шаманов. И оба этих явления надо сопровождать специальными обрядами. Даже если событие произошло в отдалённом становище, его необходимо донести до шамана, который помолится и произнесёт правильные слова. Мол, таким образом, покойным будет легче держать ответ перед предками в Верхней Степи, а живые получат благословение Тенгри.

По мере осознания моих предложений, Дундук всё сильнее ёрзал на ковре.

— Хан, а это точно предложение волчицы? Нет, я тебе верю. Только играть такими понятиями нельзя. После смерти нас всех ждёт кара, если мы перекроим на свой лад верования кипчаков.

— Ты не переживай и делай, как я говорю. Если выражаться языком христиан, то это мой грех. Тебе же не предлагают, что-то выдумывать или менять наши традиции. Когда рождается ребёнок или войско идёт в поход, мы говорим определённые слова, поминаем духи предков и обращаемся к Тенгри. Так почему просто не создать единую молитву для всего народа? А мелкие обряды оставим шаманам племён, ведь в степи не счесть различных родов, у которых свои традиции. Но постепенно надо сближать обряды, вырабатывая общую религию. В противном случае нас перетянут на свою сторону проповедники других культов. Это не так плохо за исключением некоторых мелочей. Я сейчас про сам народ, поклоняющийся одному богу. Только зачем нам чужие боги или пророки, если у кипчаков есть самый настоящий творец, а имя его Тенгри? Да и пример тех же хазар, павших жертвой интриг народа, принёсшего им чужую веру, должен всегда оставаться в нашей памяти. Новые жрецы просто расширяют земли распространения своей веры. Ни о каком божественном откровении или желании помочь другим людям познать истину, речи не идёт. Их интересует только власть и деньги, а заодно кровь нашего народа, который сразу начнут использовать в войнах.

— Но я не могу вставить даже слово, когда твои персы и примкнувший к ним франк Тибо, пришедший с Бурче, начинают религиозные споры. Оказывается, христианин ранее был рыцарем какого-то храма, и сведущ в вопросах религии. Они часто спорят между собой, но не воспринимают Тенгри всерьёз. Ведь у нас нет священных книг, откровений пророков и сотен работ различных толкователей. А ты говоришь, что наша вера лучше. Как это можно доказать?

Вопрос разумный. Главное, что шаман отошёл от шока и начал думать. Человек он умный и хитрый, поэтому я не сомневался, поручая ему стол важное задание. Надо только задать Дундуку верные ориентиры и подкрепить хоть какой-то теоретической базой.

Хреново, что я в тенгрианстве ни в зуб ногой. Но есть у меня пара мыслей.

— Есть две важнейшие вещи, которые никогда не смогут опровергнуть представители других культов. Первое и самое главное — мы верим в Творца по имени Тенгри. Не какого-то бога или пророка, а в Создателя. Есть Тенгри, которого олицетворяет небо и Умай — наша мать Земля. Пусть буддисты, индуисты, мусульмане или христиане покажут тебе своего бога. Можно ссылаться на древние книги, сказания и откровения, только всё это написано людьми. А любой куман спокойно ткнёт пальцем в небо, указав на Создателя, ибо он и есть небо. И далее степняк может топнуть по земле, показав остальным женское начало нашей веры. Люди, верующие в других богов, могут сколько угодно показывать нам свои храмы, хвастаться обрядами или молитвами. Только они не могут показать своего бога и предлагают верить чужим словам, а кипчаки видят его каждый день. Наши молитвы должны быть просты: «Человек родился во славу Тенгри», «Мы идём воевать и да пребудет с нами сила Тенгри» и «Пусть наш брат или сестра покоятся с миром в чертогах Тенгри». И на этом хватит, разве добавим ещё несколько красивых слов. Также не вижу смысла проявлять свою веру перед окружающими и доказывать её разными символами или прочими действиями. Если ты искренне верующий человек и соблюдаешь постулаты, то доказывать всё надо поступками, а не словами. Нам не нужны для этого храмы или особые места. Земля под ногами, и небо над головой являются нашим главным храмом. Это же касается шаманов. Не должно быть отдельной касты, жирующей на простых людях. Обряды может выполнять любой вождь, старейшина или уважаемый воин. Со временем поставим в каждой провинции по два — три шамана, заодно утвердим верховного. Но их количество будет строго ограничено. Заодно введём запрет на владение землёй и скотом. Шаман — человек Тенгри, живущий строго на деньги племени. Сумму, необходимую для жизни, утвердим отдельно и будем считать её в стоимости баранов или коров. Времена меняются, и через пятьдесят лет на дирхам можно будет купить только малую меру риса, а не барана, как сейчас. Только никто не мешает шаману ходить в походы и получать долю в добыче. Или он может заниматься хозяйством, но тогда ему запрещено брать деньги у племени. В общем, мы обсудим этот вопрос, дабы не получить каких-нибудь бесполезных существ, вроде индуистских жрецов.

Делаю небольшую паузу и подливаю себе чая, недавно принесённого Бузларом. А вот шаман снова находится в небольшой прострации. Я чего-то сначала не понял, но быстро осознал. Ведь сейчас, по сути, рождаются базовые постулаты новой религии. Вернее, я провожу её апгрейд, приводя в боеспособное состояние для противодействия мировым конфессиям.

— Что касается нашего превосходства, мы не считаем других людей неполноценными существами, как буддисты. Ещё мы не заявляем, что нет других богов, а все остальные безбожники и должны принять и нашу веру или стать рабами, выплачивая джизью, как это делают мусульмане. То же самое касается христиан, заявляющих о смирении, но не терпящих рядом с собой никакого инакомыслия, — начинаю объяснять реальные преимущества и образцы веротерпимости степняков, — Ты уже мог убедиться, что нигде человек не