— Золотко, я — женщина. Можешь быть уверена.

При этих словах Зигги вскочила, дернула застежку-молнию и выпрыгнула из своего комбинезона. Я не сразу поняла, что под ним она оказалась совершенно обнаженной. То есть голой, как богиня создала ее в минуту помрачения. Сестра! С тату в виде перекрещенных секир на гладко выбритом лобке.

Я была ошеломлена, и это еще мало сказано. Зигги воспользовалась моей слабиной. Она дернула замок боковой молнии моих стрейч-джинсов и одним махом сорвала их с меня.

Медленно в меня возвращалась жизнь.

— Зигги! — обругала я ее, как только может ругать сестра сестру.

Но Зигги была туга на ухо. Она набросилась на меня.

Однако я проворно, как никогда, перекатилась в сторону, и Зигги шлепнулась на пружинный матрац.

Это преимущество я использовала, чтобы вскочить с постели и ринуться прочь из спальни.

Зигги за мной по пятам.

— Золотко, давай хоть попробуем. Я очень нежная!

Ну, понятно, а я — пасхальный зайчик[62].

В прихожей я свалила по пути стоячую вешалку. Зигги споткнулась. Одним спасительным прыжком я подскочила к входной двери и — вжик! — уже была на лестничной площадке и в безопасности.

Я буквально спорхнула вниз по лестнице.

— Золотко, золотко! Вернись! — слышала я позади себя призывы Зигги.

Но это последнее, чего я хотела. Через долю секунды я уже стояла на Ойгенплатц.

Правда, в одном бюстгальтере и трусиках-«танга».

Богини судьбы никогда не оставят деву в беде, в это я всегда твердо верила. Вот вам и доказательство: прямо в этот момент мимо проезжало такси. Водитель резко затормозил, что вообще-то больше походило на наезд. Я прыгнула в машину.

— Быстро! На Шоттштрассе!

Шофер, явно турецкого происхождения, восхищенно уставился на меня, на мои пышные женственные формы, которые распластались на заднем сиденье. Хоть я и ценила страсть южных мужчин к рубенсовским женщинам, на этот раз момент был неподходящим: в любую секунду могла выскочить преследующая меня Зигги в чем мать родила!

— Чего вы ждете? Поехали!

— А чем вы мне заплатите? Если вы вытащите из своего гамака виза-карту, как в том рекламном ролике, сразу скажу вам, что я беру только наличными.

— Да получите вы свои деньги, обещаю! А теперь поехали!

— Ну, ладно, — он подмигнул мне. — Ссора с любовником, да?

— Вас не касается, — прошипела я.

Он определенно торчал бы и дальше, но позади нас загремел кошачий концерт гудков раздраженных автомобилистов, так что ему ничего не оставалось, как тронуться. Через полчаса мы подъехали к дому.

— Сейчас быстренько вытрясу мою копилку. Можете пойти со мной, если хотите.

— Ах, нет, я вам доверяю.

Естественно, Джерри и его зверюги-ротвейлеры Аполлон и Зевс возлежали на шезлонгах в садике (прежде чем вы спросите, сообщу: да, Зевс и Аполлон имели собственные топчаны с латунными табличками на них). Джерри одобрительно присвистнул. Турок- таксист вылез из своего рыдвана и тоже уважительно присвистнул через крышу авто.

Но сейчас меня это мало радовало. С обворожительной улыбкой, вертя роскошной задницей, как таиландская танцовщица, исполняющая танец живота, я двинулась в направлении входной двери.

Которая в этот самый момент распахнулась.

На пороге стоял Урс.

Гнев грешен, он — пролом над бездной, найдите пса, ему который неподвержен.

Вольный перевод из «Тимина» Уильяма Шекспира

Как я воспитываю лучшего друга женщины

Урок 8. Агрессивный пес

Большинство собак довольствуются тем, что к ним относятся как к подчиненным членам стаи, и готовы выполнить то, что от них требует вожак (читай: хозяйка).

Но собаки — индивидуумы, как и мы, люди. И некоторые из них просто рождены с преобладающей агрессивностью. Но и эти горячие головы, как и их покладистых соплеменников, можно научить послушанию, если с начальной стадии последовательно заниматься дрессурой.

Вот несколько советов:

— всегда проходите в дверь первой, пока ваш маленький любимец держит ее открытой;

— удовлетворение его желаний комфортности и подачек исходят только от вас, он должен постоянно ждать их;

— если он проявляет непослушание, попридержите награду и только тогда, когда ваш малыш вернется к желаемому поведению, погладьте его;

— и следите за тем, чтобы он следовал вашим шагам, а не наоборот!

Если вы неукоснительно последуете этим указаниям, вам не потребуются ни успокоительные пилюли, ни помощь профессионального дрессировщика.

— А чегой-то ты так рано вернулся? — невольно вырвалось у меня.

— А чей-то ты делаешь в таком наряде на улице?

— Так я получу мои деньги? — прокричал турок.

— Титьки вылезли, титьки вылезли, — горланил Джерри.

— Гав, гав, — лаяли Зевс и Аполлон.

— Я так скучал по тебе! — сказал Урс.

— А как я по тебе скучала! — Я рассиропилась.

Мы упали друг другу в объятия.

Но, само собой разумеется, от этого момента до хеппи-энда было еще далеко.

Часом позже мы сидели развалясь на диване в гостиной. По телеку опять не было ничего приличного, и мы врубили «Короля скорпионов» с ди-ви-ди. Урс дох от сцен боя, а я воздыхала по красавцу — в широком формате.

— Чего это ты так возбудилась? — прервал Урс мои непристойные фантазии.

— Ничего я не возбудилась.

— А так дышишь…

— Чепуха! Просто твоя голова на моих коленях, и мне тяжело.

Урс поднялся:

— Давай посмотрим другой фильм. Без этой намасленной груды мышц.

— Ты что, ревнуешь к герою фильма?

— Ерунда.

— Ну, хорошо, тогда поставь что-нибудь другое.

— Сама поставь.

— Это мужское дело.

— У меня крепатура после лыж.

— А я как раз уютно устроилась.

— Тогда передай мне пульт.

— Сам возьми.

— Но он лежит возле тебя.

— И хорошо лежит.

Молчание.

Кажется, наше примирение пошло псу под хвост.

Но прежде, чем вы начнете указывать на меня пальцем, должна пояснить, что Урс вернулся домой раньше времени вовсе не из тоски по мне, а потому, что утром в воскресенье на мобильный Саймона пришел внезапный вызов от клиента. И, по случаю болезни одного из сотрудников, Урсу предстояло сделать несколько крутых снимков невест на мотоциклах в понедельник утром. И Урсу — ради горстки полногрудых красоток — пришлось прервать свои альпийские выходные. Мое сочувствие удерживалось в определенных границах.