беседу вступил Михаил Борисович:

– Да какая девушка выдержит такого женишка?! Все время копается в трупах. Уж нет ли у тебя любви к неживым организмам?!

Яна, Альбина и Григорий понимающе переглянулись.

– Ну что ж, друзья, приступим! – объявил именинник, и вскоре шампанское, дорогое и очень вкусное, полилось рекой.

От обилия еды желудок у Яны поначалу свело судорогой. Но в процессе пиршества и поглощения мясной нарезки, свежих овощей, салатиков, шашлычков, тигровых креветок, оливок размером с грецкий орех желудок расправился и приобрел форму десятилитрового бочонка.

Все произносили тосты, пили, ели и разговаривали.

– Олег Юрьевич в клинике, – вдруг объявил Михаил Борисович, поглаживая усы.

– Чего так? Сегодня разве его дежурство? – Гриша положил Яне кусок говяжьего языка.

– А вообще странно… Года не было, чтобы он не пришел к тебе на день рождения, а сегодня почему-то не появился. – Альбина аппетитно хрустнула огурцом.

– Может, забыл? – пожал плечами Гриша. – Человек занятой, мало ли что случилось?

– Нет, это не похоже на Олега, – упрямилась Альбина.

Михаил Борисович плотоядно смотрел на длинные ноги Яны, которые короткий халатик едва прикрывал, да еще этот разрез спереди…

Яна видела, что и Гриша замечает эти бесстыжие взгляды и беспомощно смотрит на нее, словно извиняясь за коллегу. Ее же взгляд выражал полное спокойствие. Уж чего-чего, а постоять за себя она могла. Тем более когда уже сбилась со счета, сколько бокалов шампанского она продегустировала.

Альбина произнесла очередной тост:

– Ну, еще раз за нашего Гришеньку! Вот ведь повезло нам с нашим мальчиком…

– Альбина Аркадьевна, мне исполняется тридцать, а не в два раза меньше! Я уже давно не мальчик! – Гриша покраснел и бросил взгляд на Яну.

– О! Нашего мальчика потянуло на сексуальную женщину! Ну наконец-то! – гоготнул Михаил Борисович, и всех присутствующих посетила крамольная мысль: «А не запихнуть ли его в холодильник для трупов?»

– На такую женщину нельзя не обратить внимания, – выкрутился Григорий.

– Это точно, сынок! Это заметил даже я, старый волк!

«Старый осел», – поправила его Яна.

– Мы отвлеклись от тоста! Михаил Борисыч, имейте совесть! Сегодня не у вас день рождения! – Альбина, похоже, еле сдерживала себя.

– Молчу-молчу! О, фея мочи и крови! – поднял свои крупные ладони Михаил Борисович.

Яна не сдержалась и прыснула: его идиотский юмор стал ее уже не столько раздражать, сколько веселить. Ей даже захотелось поработать под руководством этого усатого монстра, чтобы узнать, до каких высот тупости он может подняться.

– Не буду больше продолжать тост, все равно не даете сказать! – обиделась Альбина. – Поэтому – просто за Гришу!

– За Гришу! За его здоровье, счастье и любовь! – поддержала Яна.

Но Михаил Борисович и тут не сдержался:

– А его любовь явно будет зависеть от тебя, крошка! Может, подаришь ему что-то интересное на день рождения? И наш мальчик наконец-то обретет живую женщину?!

– Михаил Борисыч, это переходит все границы! Яна не давала вам никакого повода так разговаривать с ней! – Темные глаза именинника вспыхнули решимостью и злостью.

– Гриша, не связывайся! – взяла его за рукав Альбина.

– Да, послушай свою мамочку! Сколько лет она обхаживает тебя? Думаешь, что просто так? Восторгается твоим талантом патологоанатома, хирурга и эксперта? – Лицо Михаила Борисовича приобрело багровый оттенок и было щедро обагрено потом. – Как бы не так! Она влюблена в тебя, словно кошка!

– Боже мой! – закрыла лицо руками Альбина.

– Пускает слюни наша рыжая красавица! Что ты знаешь о ней, сопляк?! – повернулся Михаил Борисович к имениннику.

Гриша метнулся к стоматологу, но Альбина мертвой петлей повисла у него на шее:

– Не надо! Не связывайся с ним…

– А я ее знаю уже давно! – продолжал свой «тост» Михаил Борисович. – Я даже спал с ней, когда ты еще на горшок ходил! Что могу сказать? Так, на четыре с минусом! Но тебе, сопляку, раем покажется! А потом с кем только наша Альбинка-мандаринка не спала! Ее так и прозвали – «скорая помощь для мужиков».

– Заткнись! – выкрикнул побледневший Гриша.

Яна же просто оцепенела. Такого разворота дня рождения она не ожидала.

– И вдруг наша «скорая помощь» остепенилась, перестала удовлетворять срочные и круглосуточные вызовы клиентов. Мы думали-гадали, что такое? Объелась? Стала думать о душе? Заболела? Постарела? Ан нет! Заметили, что зачастила она в морг. Это с ее-то любовью ко всему живому и в такое мрачное заведение? Но когда там заметили этого девственника с лицом ангела, все всё поняли! Стерва и потаскуха влюбилась! – рявкнул Михаил Борисович и вместе со всеми этими гадостями выплеснул целый фонтан слюны.

И то было его последним словом. Он затих и свалился на пол, сложив руки на груди.

Можно было бы подумать, что он упал, поскольку напился как свинья, если бы рядом с ним не стояла Яна Цветкова, держа полупустую бутылку шампанского в руке.

Воцарилось совершенно жуткое молчание, только слышно было, как вытекают из бутылки последние капли шампанского и плюхаются о кафельный пол.

– Я убила его? – еле слышно сказала Яна. – Какая же я несдержанная… Извините…

– Нечего извиняться, еще немного, и я бы его сам убил, – буркнул Гриша, еще больше бледнея и наконец-то высвобождаясь из цепких объятий Альбины.

– Как же хорошо стало без его трепа, – со зловещей улыбкой произнесла врач-лаборант. – А сейчас давайте припрячем тело. Его если и хватятся, то искать не будут. Только вздохнут с облегчением.

Яна с ужасом смотрела, как на виске Михаила Борисовича растекается красное пятно.

– Ему надо оказать помощь, – с большой неохотой сказал Григорий и присел рядом с распростертым телом на коленки.

– Никто спасибо не скажет! – не унималась врач-лаборант.

– Он жив? – с надеждой спросила Яна.

– Жив… Оглушила только… Но рану надо бы зашить…