Его уныние не уменьшилось. Она поспешила продолжить:

— Между тем нам, действительно, придется справляться с серьезными вещами. Понимаешь — ведь ты все понимаешь, не так ли? — у тебя скоро будет новая королева.

Он колебался.

— Бедная Фенналис больна, — согласился он. — Она не участвует в Советах, не выполняет другие обязанности галликен.

Бодилис рассматривала его.

— Ты боишься этого, — пробормотала она.

— О, сейчас я обращаюсь к ней в любой момент. Она бодрится.

— Она делает вид, что все хорошо. Но как часто слуги в ее дверях просили тебя уйти, говоря, что она спит или что-нибудь в этом роде? Они так поступают по ее приказу. Грациллоний, в последнее время она мучается рвотой, черными песчаными массами. Мы знаем, что это означает. Скоро королева умрет. Мы можем лишь попытаться немного облегчить ее участь. Ты не должен прятаться от правды.

— Но что я могу сделать? — застонал он. — Которая из весталок станет следующей? Никто не предскажет.

— Можно предусмотреть. Что если Знак падет на одну из твоих дочерей?

Выражение его лица стало жестче. После затянувшегося молчания, он произнес унылым голосом:

— Со стороны ваших богов это было бы весьма немудро.

— Ну что же, — сказала она поспешнее, чем прежде, — мы с сестрами подразумевали девочек второго и третьего поколений. У них свои семейные связи, не чуждые суффетам. Какой бы из этих кланов ни добился бы высокой чести, — что ж, некоторые члены будут держаться в стороне, но кое-кто попытается извлечь выгоду. Ланарвилис лучше меня даст совет по этому поводу.

— Хм. — Он потер подбородок. Борода жесткая на ощупь. — Я разыщу ее.

— Сначала, — произнесла Бодилис, — ты воздашь почести Троице. То, что произошло сегодня, на самом деле можно назвать переворотом. Это снискает Их расположение и само собой будет способствовать тому, чтобы успокоить и суффетов, и простой люд, если ты завтра принесешь торжественную жертву.

Он покачал головой.

— Не могу.

Это ее потрясло.

— Отчего нет?

— Я дал другое обещание. Его нужно было сдержать раньше, но слово это застало меня в разгар приготовлений к делам сегодняшнего дня, и… Завтра на закате я буду проводить верховный обряд Митры. Было бы непристойно с моей стороны сначала принести обет еще кому-то.

— Но почему? — прошептала она. — Никакого священного дня…

— Умер мой отец в Британии, — сказал он ей. — Я вместе с моими посвященными должен попрощаться с его духом.

— О, дорогой, — она поднялась и подошла к нему. Он тоже встал. Они прильнули друг к другу.

IV

Апартаменты Джорет располагались на третьем этаже той башни, которую называли Полетом Оленихи. Стены были отделаны таким образом, что на них играли морские волны, дельфины, рыбы, тюлени, водоросли, раковины. Портьеры на окнах, покрывала на кровати были зеленого цвета моря. Главную комнату украшали маленькие эротические скульптурки. В струящемся ладане не было той тяжкой сладости, присущей подобным местам, он был почти неуловим.

Когда Карса вошел, он остановился и затаил дыхание. Дневной свет вырисовал гибкую фигуру Джорет на фоне неба. Оно словно тлело в янтарной массе волос. На ней была шелковая рубашка, обтягивающая грудь и бедра, с ниспадающими рукавами и полами, которая просвечивала в тех местах, где ложными надеждами дразнили, закручиваясь, вышитые виноградные лозы.

— Добро пожаловать, — промурлыкала она и потекла вперед, чтобы заключить его руки в свои. — Очень тебе рада, какой же ты привлекательный юноша.

Он сглотнул сушь во рту. Сердце стучало. С тонкого личика глядели громадные голубые глаза.

— Олус Метелл Карса, не так ли? — произнесла она с улыбкой наподобие рассвета. — Римлянин из Бурдигалы, обитающий среди нас в Исе. О, должно быть, тебе есть о каких приключениях рассказать.

Он смутно припомнил, как ее помощница два дня назад принимала его в комнате наверху. Перед тем как взять с него деньги и назначить час, она вовлекла его в любезную беседу. Было не секретом, что Джорет не принимает не приглянувшихся ей людей; у нее не было в этом необходимости. Сейчас Карса осознал, что сведения о нем были изучены, несомненно включая то, что он был здоров, с вьющимися темно-каштановыми волосами, с чертами широкими, грубоватыми, но правильными. Что ж, подумал он, знание только помогало ей очаровывать своих посетителей.

Хотя достаточно было лишь посмотреть па нее. Увидев ее мельком на улице, наслышавшись восторженных рассказов друзей, он не мог больше устоять. Цена едва не превышала его возможности, но…

Но она была так похожа на Дахут.

Женщина отвела его к ложу, усадила, налила им обоим хорошего вина, сама уселась рядом.

— Давай познакомимся — предложила она. — Отомкни свой язык.

— Ты прекрасна! — выпалил юноша, протянул руку вокруг ее талии и попытался поцеловать.

Она остановила его движением всего корпуса, оно было не отказом, а обещанием.

— Подожди, пожалуйста, — засмеялась она. — Ты утолишь свое желание, но я с радостью доставлю тебе величайшее наслаждение. Это тебе не дешевая таверна, где ты слопаешь свою девицу так же быстро, как еду. У тебя впереди есть время. Пусть твой… аппетит… нарастает не спеша.

— Глядя на тебя, — пробормотал он, — я едва управляю собой. Я надеялся — дважды, до того как истечет мое время на водных часах.

— Ну что же, посмотрим. Молодые люди быстро готовы снова. Но Карса, я вновь тебе говорю, это не бордель. Своих любовников я хочу познать не только плотски, но и духовно. Иначе мы с ними были бы просто животными в течке. Это неверно.

Он проговорил неуверенно.

— Да, к тому же вы королевского происхождения. Она изогнула брови.

— Ты слышал?

— Кое-что. На самом деле мне в этом не разобраться, — признался он. — За множество лет так много королев и королей. Но мне говорили, что вы — родственница королевы Бодилис.

Джорет откинула голову и рассмеялась, в переливах ее смеха он услышал некоторую неубедительность.

— Ты хочешь сказать — принцессы Дахут. Не отрицай. Мне посчастливилось, что я на нее похожа.

— И мне, — ляпнул он.

— О, ты, оказывается, быстро познаешь исанские пути, римлянин, — дразнила она, — мне будет приятно дальше тебя учить. Может, начать с моего происхождения?

— Как пожелаешь, — робко ответил он.

— Так вот, во времена короля Вулфгара жила королева, нарекшаяся Валлилис. Первенец, которого она ему родила, стала королевой Тамбилис — не настоящей королевой, которая носит это имя, а ее бабушкой. Под конец жизни — умерла она случайно, хоть многие действительно верят, что судьбы всех галликен решают сами боги, — Валлилис родила Вулфгару еще дочь, Ивану.