Ханна даже поперхнулась.

– Но я не… – стала она оправдываться.

– Вот и прекрасно, – перебил он ее, – этим вы все равно ничего не добьетесь.

– А я и не думаю ничего добиваться! – вспыхнула она, рассердившись. Она пыталась молиться про себя, но как назло все цитаты из Писания вылетели из головы. Да и что могла она процитировать человеку, который сейчас умчится прочь и оставит ее одну на лесной тропе, где на каждом шагу подстерегают опасности. Ни одно слово утешения не приходило в голову, и даже слова «подставь другую щеку» не помогали. Ханна чувствовала лишь жгучую обиду и гнев.

– Я никогда не надеялась, что вы, мистер Брэттон, поймете женские страхи и опасения, уверяю вас, – выпалила она.

Пожав плечами, Брэттон окинул девушку презрительным взглядом, повернулся и направился к лошади.

– Да вы сможете дойти, – обернувшись, уверенно заключил он. – Мне кажется, я вижу в вас достаточно пыла и душевных сил, которых хватит на несколько дней. А детишки вас прокормят, если будут ловить рыбу. Держите! – И он бросил ей винтовку. – Стреляйте при любой опасности.

Поймав винтовку привычным движением, Ханна подумала, что вряд ли сможет убить человека. Даже бандита.

Она неуверенно посмотрела на Крида. Тот ответил насмешливым взглядом.

– А вдруг я выстрелю в вас? – с вызовом спросила она. Крид усмехнулся:

– Не выстрелите. Интуиция подсказывает. Ваш стиль защиты мне знаком: это деревянные дубинки и горшки.

– Предатель! Именно вас и надо пристрелить.

– Возможно, меня и пристрелят, но, к сожалению, не вы. – Он вскочил в стремена и коснулся рукой края шляпы. – До встречи, дорогуша.

Ханна беспомощно смотрела ему вслед, чувствуя себя брошенной и беспомощной. Но не могла проявить слабости, потому что на нее смотрели дети. А так хотелось со стоном броситься на землю. Она лишь тяжело вздохнула, повернулась к ним и твердо сказала:

– Теперь мы пойдем одни. Отряд возглавим я и Суэйн. Поднимайтесь быстрее. Флетчер и Эрик возьмут по мешку. Завернитесь в одеяла, чтобы не мешали вам идти и не цеплялись за ветки.

Они молча зашагали дальше. Дорога становилась все более мрачной, ни единый лучик солнца не проникал сквозь кроны высоких деревьев, солнце, казалось, навсегда покинуло эти места. Кусты росли прямо на дороге, отовсюду доносились какие-то странные звуки, раздавалось уханье совы.

Кутаясь в одеяло, Ханна старалась не выдавать своего страха. Медленно шли минуты и часы, наполненные воспоминаниями. Эти воспоминания, казалось, охотились за тобой. Вонзали свои острые когти в душу, пили твою кровь, обдавали ледяным дыханием.

Что делать, если им встретится опасность? Медведь или другой дикий зверь? Вряд ли она сможет выстрелить в него. Отец научил се обращаться с винтовкой, но стреляла она только в колья изгороди и бутылки. По живым мишеням – никогда. «Умение стрелять – необходимость, а не самоцель», – говорил отец. При воспоминании о нем сердце Ханны сжалось. Да и не прав он был… Вот сейчас ей просто необходимо уметь стрелять, чтобы защитить себя и детей.

Темные тени блуждали по земле. Ханна выбрала место для отдыха подальше от главной тропы. Это была заросшая кустами поляна, раскинувшаяся близ ущелья высокой горы. Ханна не стала разводить костер, чтобы не привлекать внимания, и накормила детей сушеными фруктами и жареной дичью, которую ей оставил Крид. Еду запили водой из кожаных бутылочек, теплой, с привкусом железа. Подкрепившись, расстелили одеяла. Ханна положила рядом с собой винтовку, держа палец на спусковом крючке. На всякий случай.

На случай появления зверей или бандитов… Но что она сможет сделать?

Наконец рассвело. Но лес еще не проснулся. Стояла тишина. Девушка провела ночь без сна и сейчас задремала.

Ей приснился Крид Брэттон, высокий, стройный, с насмешливым выражением лица, чертовски привлекательный. Такой реальный, что она открыла глаза.

– Крид? – Ее голос гулко прозвучал в тишине. – Мистер Брэттон?

Ответа не последовало. Только ранняя птичка зачирикала, видимо, летая в поисках еды. Сердце Ханны тревожно забилось. Она замерла от страха. Никого. Лишь едва слышный далекий треск веток и шепот ветра нарушали тишину. Она задрожала. Должно быть, то был сон: Крид лежит в ущелье, держа наготове револьвер, в своей неизменной шляпе, низко надвинутой на глаза. Лежит под градом пуль. Ханна привстала, вглядываясь в темноту, и снова завернулась в одеяло, крепко прижав к себе винтовку. Где же он сейчас?

В этот самый момент Крид действительно лежал на каменистом утесе в ожидании рассвета. Видимо, у Ханны сработала интуиция. Он приготовил для Нейта Стилмена и его дружков изрядное количество пуль. Но в темноте не стрелял, чтобы не промахнуться и напрасно не выдать себя. Бандиты расположились возле догорающего костра и, уронив головы на грудь, а шляпы надвинув на глаза, дремали.

Крид терпеливо ждал. И как только первые лучи солнца позолотили деревья, прицелился и выпустил несколько пуль. Снова удача изменила ему. Одна пуля попала Стилмену в ногу, другая задела плащ Роупера и угодила в седло, служившее ему подушкой. Труитта ранило в правую руку. Остальные пули продырявили горшок, висящий над огнем, в воздух взметнулась зола. Лошади испуганно заржали и бросились прочь, желая разорвать путы, приковывавшие их к дереву. Их ноздри дрожали, глаза сверкали в темноте. Парни спрятались за скалистые выступы, на ходу вытаскивая из кобуры пистолеты.

– Черт побери! – прорычал Стилмен, схватившись за кровоточащую ногу. – Кто бы это мог быть?

– Брэттон! – ответил Роупер, перекатившись на живот. – Больше некому.

Острые камни больно резанули по щеке. Это пули, рикошетом прошли совсем рядом, и Роупер выругался. Они лежали в ущелье, пытаясь хоть что-то различить в темноте.

– По-моему, за теми зарослями! – проговорил Труитт, пытаясь перевязать раненую руку. Его бледное мальчишеское лицо исказила гримаса боли, рукав рубахи пропитался кровью. – Я ранен, – сказал Труитт.

– Я тоже! – откликнулся Стилмен.

– Что будем делать? – спросил Роупер, нахмурившись. Он всматривался вдаль сквозь темный дым, пытаясь определить местонахождение Брэттона. – Поговорим о ранах потом. Брэттон слишком хорошо стреляет, и мне бы не хотелось получить пару пуль в живот, пока мы тут сидим и жалуемся на наши царапины.

– Ты называешь мое пулевое ранение царапиной? – повысил голос Труитт. – Это не царапина, должен тебе сказать, за такие слова тебя стоит убить.

– Если хочешь пострелять, малыш, прострели башку этой ищейке Брэттону! – со смешком посоветовал бандит и закашлялся.

– Вместо того чтобы препираться, лучше попытались бы обнаружить Брэттона! – распорядился Стилмен.

Крид слышал весь разговор, пока осматривал свой «кольт», проверяя наличие патронов и надеясь на сей раз не промахнуться. Но патроны закончились, и у него не было времени перезарядить оружие, поэтому он взял винтовку. Прицелился на плоском камне. Револьвер он использовал лишь в исключительных случаях – винтовка гораздо надежнее. Шансы на успех с каждым выстрелом сокращались все больше. Ведь он стрелял вслепую. Просто посылал пули вниз. Вероятность попасть хоть в кого-нибудь из бандитов была почти нулевая.