– Шэнноу.

– И как я сам не догадался! Иерусалимец! Далековато заехал, Шэнноу. Кто за тобой послал? Брисли? Феннер?

– За мной никто не посылал, Стейнер. Я езжу там, где хочу.

– Ты понимаешь, нам, возможно, придется сойтись лицом к лицу?

Шэнноу несколько секунд молча смотрел на молодого человека.

– Это было бы неразумно, – негромко сказал он затем.

– Во-во! Лучше не забывай про это. Менхир Скейс хочет поговорить с тобой, Шэнноу. Он в Длинной зале, Шэнноу повернулся и пошел к лестнице.

– Ты слышал, что я сказал? – крикнул Стейнер ему вслед, но Шэнноу, даже не обернувшись, поднялся в свою комнату. Налил воды из каменного кувшина и сел в кресло у окна ждать.

Эдрик Скейс вышел из Длинной залы.

– Он ушел, мистер Скейс, – сказал Стейнер. – Привести его?

– Нет. Подожди меня здесь.

Высокий широкоплечий человек, иссиня-черные волосы коротко подстрижены и зачесаны кверху без пробора. Бритое, сильное, словно вычеканенное лицо, глубоко посаженные глаза. Уверенные спокойные движения. Подойдя к двери Шэнноу, он стукнул в филенку костяшкой пальца.

– Войдите. Не заперто, – донесся голос изнутри. Скейс вошел. Он поглядел на человека в кресле у окна и пересмотрел свой план. Он намеревался предложить Шэнноу пойти к нему на службу, но теперь пришел к выводу, что таким способом только окончательно превратит этого человека во врага.

– Могу я сесть, мистер Шэнноу?

– А я думал, что в этих краях говорят «менхир».

– Я не из этих краев. – Скейс направился к креслу напротив Иерусалимца и опустился в него.

– Что вам нужно, мистер Скейс?

– Просто извиниться перед вами, сэр. Человек, укравший вашу лошадь, работал у меня. Он был безрассудным юнцом. Мне хотелось заверить вас, что попыток отомстить не будет. Я ясно втолковал это всем моим всадникам.

Шэнноу пожал плечами, но выражение его лица не изменилось.

– И?

Скейса ожег гнев, но он подавил его и улыбнулся:

– Никакого «и» нет. Просто визит вежливости, сэр. Вы думаете долго пробыть в Долине Паломника?

– Нет, я собираюсь отправиться дальше на юг.

– Наверное, чтобы увидеть чудеса в небе. Завидую вам. Меньше чем за три месяца мне не собрать отряд, чтобы перебраться через Стену.

– Отряд? Но зачем? – спросил Шэнноу.

– «Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы, – процитировал Скейс. – Он пасет их жезлом железным».

Он заметил, что открытая враждебность на лице Шэнноу сменилась настороженностью.

– Так вы читаете Писание, сэр! Но что оно говорит вам?

Скейс наклонился к нему, чтобы сполна использовать благоприятную минуту.

– Я собирал сведения о краях за Стеной и тамошних чудесах. Там видны великие знамения. Это вне сомнений. Сияющий меч, окруженный крестами и звездами, а на мече имя, которое никому не дано прочесть. Все точно так, как повествует Писание. Более того, там обитают звери, которые ходят, как люди, и поклоняются Черной Богине – колдунье, творящей среди них гнусные обряды. Или, как сказано в Писании, мистер Шэнноу: «И я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными». Или вот: «Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него, как у медведя, а пасть у него, как пасть у льва». Все это есть за Стеной, мистер Шэнноу. Я намерен отправиться туда и найти Меч Божий.

– И для этого вы собираете разбойников и пистолетчиков?

– А вы предпочли бы, чтобы я для этого обратился к фермерам и учителям?

Шэнноу встал и шагнул к окну.

– Я не умею вести диспуты, сэр. И я не судья. – У него за спиной Скейс скрыл торжествующую улыбку и ничего не сказал. Шэнноу обернулся, его льдистые глаза вперились в Скейса. – Но я и не дурак, мистер Скейс. Вы – человек, который ищет власти, господства над ближними. Вы – не искатель истины. Здесь ваших людей боятся. Но меня это не касается.

– Вы правы, мистер Шэнноу, говоря о стремлении к власти. Но ведь само по себе это еще не зло, не так ли? Разве не был Давид сыном земледельца и разве не стал он царем над Израилем? Разве не был Моисей сыном рабыни? Бог одаривает человека талантами, и он поступает правильно, применяя их. Я не убийца и не разбойник. Мои люди бывают… буйными и неотесанными, но они платят за то, что берут, и уважительны со здешними жителями. Ни один из них не совершил убийства или изнасилования, а с теми, кто попадался на краже, я разделывался сам. Правители были всегда, мистер Шэнноу. И в том, чтобы стать правителем, греха нет.

Шэнноу вернулся к своему креслу, налил воды в кружку и предложил ее Скейсу, который с улыбкой отказался.

– Я уже сказал, что я не судья. И пробуду этом селении недолго. Но я видел немало ему подобных. Насилие будет расти, и следует ожидать еще много смертей, если не будет установлен порядок. Почему, сэр, ища власти, вы не установили порядка?

– Потому что я не тиран, мистер Шэнноу. Игорные заведения в восточных кварталах никак от меня не зависят. Я владею большой фермой и стадами молочного и мясного скота. И мне принадлежит самый большой серебряный рудник. Мои владения, охраняются моими людьми, но сам город – хотя у меня есть в нем собственность – меня не касается.

Шэнноу кивнул.

– Вы нашли что-нибудь интересное в разбитом корабле? Скейс засмеялся.

– Я слышал о ваших… пререканиях. Да, кое-что я нашел, мистер Шэнноу. Несколько золотых слитков и любопытные образчики серебряной посуды. Но ничего, что могло бы сравниться с тем, что вы видели на «Титанике».

Шэнноу, казалось, не удивился и только кивнул, а Скейс продолжал:

– Да, я видел «Титаник». Я знаю про Сипстрасси, Камень-Демон, который восстановил его, и о вашем бое с Саренто. Я тоже не дурак, сэр. Я знаю, что былой мир изобиловал чудесами, превосходящими наше воображение, и что для нас они потеряны, возможно, безвозвратно. Но у этого мира есть своя сила, и я найду ее за Стеной.

– Камень-Демон был уничтожен, – сказал Шэнноу. – Если вы знаете про Саренто, то знаете и про творимое им зло, и про войну с исчадиями Ада, которая была делом его рук. Подобная сила опасна для людей.

Скейс встал.

– Я был с вами откровенен, мистер Шэнноу, потому что уважаю вас. Я не ищу столкновения с вами. Поймите меня правильно: я говорю это не из страха. Но я не хочу обзаводиться врагами без надобности. Сипстрасси всего лишь источник силы, примерно такой же, как ваши пистолеты. В руках зла он будет творить зло. Но я не дурной человек. Всего вам хорошего.

Скейс вышел в коридор и спустился по лестнице. Внизу его ждал Стейнер.

– Вы хотите, чтобы я с ним разделался, мистер Скейс?