— Это верно, — согласился он. — Я просто удивляюсь, как тебя угораздило оказаться здесь, рядом со мной.

Тариил и сам этому удивлялся с той самой минуты, когда капитан-генерал Вальдор передал руководство миссией Келлу и приказал им перебираться в тропики. Зато он не сомневался в том, что невероятная важность миссии требовала исключения всякой возможности обнаружения, и с территории Индонезского Блока была запрещена любая связь с храмом Ванус. Он долго гадал, какой могущественный враг может покуситься на непревзойденную безопасность каналов связи Империума, но так ничего и не придумал. Даже сама вероятность существования подобной угрозы вызывала у него немалое беспокойство.

— Чем скорее мы покончим с этим делом, тем скорее сможем разойтись в разные стороны, — искренне заметил он.

— Мы проведем здесь столько времени, сколько потребуется, — заявил Келл. — Жди свою цель, и она к тебе придет.

Инфоцит был не согласен с этой точкой зрения, но озвучивать сомнения не стал. Вместо этого он вернулся к гололитическим изображениям, перелистывая их, словно это были парящие в воздухе страницы из стекла. Любой, кто взглянул бы на него со стороны, увидел бы только движения рук, и ничего больше. Тариил настроил изображение на визуальную частоту, воспринимаемую только его линзами усиленного зрения.

Проникновение в локальную сенсорную сеть вызвало некоторые затруднения, но ничего такого, с чем он не смог бы справиться. Инфоцит послал стайку автоматических сетевых мушек, чтобы они внедрились в обнаруженный опти-кабель и перенаправили к нему информационные потоки. Сами по себе мушки, состоящие из органики и металла, представляли собой довольно примитивные устройства, но действовали массой. Крохи информации, улавливаемые ими, можно было скомпоновать в плотный пакет и таким образом получить общую картину. Так Тариил смог заполучить полные планы находившихся поблизости объектов, направление пеших и транспортных потоков, а теперь работал над расшифровкой кодов нескольких сотен бусин-мониторов, установленных по всей зоне.

Индонезцы называли этот район Красными Аллеями, и вся здешняя территория предназначалась для тех, кого тактично можно было назвать искателями наслаждений. Местная конфедерация военных правителей предоставила этому району значительное послабление от и без того нестрогих законов, а взамен получала немалую долю прибылей от падких на наслаждения туристов, прибывающих не только с Терры, но и со всей Солнечной системы. Почему в Тронном Мире допускается существование подобного места, Тариил никак не мог понять, как не мог понять и безнаказанности бандитов на Атлантическом плато. Он воспринимал имперскую Терру единым и могущественным союзом народов — таким ему виделся мир на мониторах безопасного убежища храма. Но теперь, оказавшись снаружи… Он быстро понял, что на Терре существует множество темных, опасных и грязных уголков, которые совершенно не соответствуют его представлению об Империуме.

Браслет на его руке тихонько звякнул.

— Ты готов? — спросил Келл.

— Работаю, — ответил инфоцит.

Сетевые мушки добрались до глубоких подсетей видеоинформации, скрытых под внешними оболочками, и в тот же миг на Тариила обрушился вихрь изображений из зашторенных комнат в доме на противоположном конце площади. Мужчины, женщины и другие человеческие существа неопределенного пола совершали друг с другом действия, которые вызывали у него одновременно и восхищение, и отвращение.

— Я… получил доступ, — пробормотал он. — Начинаю, гм, сравнительный анализ изображений.

Изображение, предоставленное ему Вальдором, появилось перед глазами Тариила и стало перемещаться с одного изображения на другое, отыскивая оригинал. Инфоцит старался сохранять объективность, но картины увиденного смущали его; говоря по правде, он ощущал себя от них более грязным, чем от местной жары и влажности.

Но затем вдруг появилась она — девушка со смуглой кожей, казавшейся еще темнее в красноватом свете лампы. Программа подтвердила идентичность образов.

— Местоположение определено, — сказал Тариил.

— Хорошо, — откликнулся Келл. — А теперь найди способ с ней связаться, пока ее не убили.

Тем временем Йота, открыв глаза, обнаружила, что лежит в комнате. Комната не исчезла, когда она снова очнулась, и тем самым подтвердились ее предыдущие подозрения, что ранее испытываемые ощущения были не галлюцинацией, а реальностью. В какой-то степени это ее встревожило. Если бы она более четко оценивала свое состояние, возможно, она не допустила бы некоторой бесцеремонности, с которой обращались с ее физическим телом. Но с другой стороны, это было необходимо с точки зрения поддержания образа прикрытия, необходимого для Красных Аллей. Те события она помнила смутно, словно полузабытый сон. Личностные имплантанты, используемые для поддержания конспиративного образа, рассыпались, словно песок, и восстановить их эффект было довольно трудно.

Но это не имело значения. Фальшивая наружность рассеивалась, а под ней раскрывалась ее истинная сущность, ее настоящая личность. Йота не была пустышкой, как могли бы подумать те, кто не имел представления о деятельности ее круга. Нет. Она была жидкостью во флаконе своего тела, лишенной резкости тенью, формой без определенных очертаний, пространством, которое необходимо заполнить.

Она осмотрела выдержанную в красных тонах комнату, стены с роскошной бархатной обивкой и вышитыми золотой нитью эротическими символами, огромную овальную кровать под балдахином. Парящие под потолком люмосферы сохраняли в комнате интимный полумрак, а окно — единственный источник естественного освещения — было плотно закрыто ставнями.

Люди, посещавшие этот дом развлечений, относились к ней со странной смесью восхищения и неприязни. Дар Йоты вызывал у них чувство растерянности, хотя никто не мог сказать почему. Возможно, дело было в загадочной отстраненности взгляда ее темных глаз или в необычной для здешних обитателей молчаливости. Как бы там ни было, ее талант все же проявлялся, и этого было достаточно, чтобы они чувствовали себя не в своей тарелке. Некоторым это даже нравилось, они испытывали удовольствие от загадочного трепета в ее присутствии, словно сажали себе на руку ядовитого скорпиона; большинство все же старалось ее избегать. Она пугала их, но никто не понимал причины этого страха.

Йота притронулась к торку[6], украшавшему ее смуглую шею. Если бы они только знали, какую малую ее часть они ощущают. Без этого компенсирующего устройства, замаскированного под ожерелье, заполняющая ее леденящая пустота распространилась бы гораздо дальше и с большей силой.

Она вдохнула насыщенный благовониями воздух. Без привычного костюма она чувствовала себя немного неловко, но так было всегда. Шелковый пеньюар, закрывавший ее тело, был не плотнее паутины, и она постоянно забывала, что на ней что-то надето. Правая — убивающая — рука непроизвольно поднялась к голове, и пальцы погрузились в тугие косички блестящих черных волос. Она рассеянно перебирала отдельные пряди и гадала, сколько еще времени осталось до убийства. Блуждавший по комнате взгляд остановился на стоявшем в изголовье кровати ящичке, и в этот момент она получила ответ на свой вопрос.