Стэнт с размаху шлёпнул книгой о кафедру и провозгласил:

— Нет, друзья мои, так не пойдёт. Что толку, если сей труд никто не в состоянии понять. Разве сумеет астрономия совершить скачок и превратиться в нечто большее, чем простое наблюдение за звёздным небом, когда мы позволяем процветать подобной… и я без малейших колебаний употреблю этот термин… подобной вопиющей бессмыслице, коей полон этот кирпич профессора Мориарти весом в полтора фунта. Его следовало бы озаглавить «Динамика дебилоида», ведь это совершеннейшая чушь. Данный экземпляр я раздобыл сегодня в библиотеке Гринвичской обсерватории. Как вам превосходно известно, там хранится величайшее собрание публикаций и статей в области астрономии. Библиотеку посещают известнейшие учёные и величайшие умы планеты. Давайте же изучим эту «Динамику астероида», посмотрим, какие секреты она откроет нам… — Стэнт раскрыл книгу на первой странице. — Взгляните, издание первое и единственное!

Перешёл к первой главе, заскользил пальцем по строчкам, перевернул страницу, потом ещё раз и ещё — и тут…

Ага! Мы добрались до двадцатой страницы, и что же? Она не разрезана. Как и все последующие. Что скажет нам простейшая дедукция? Книга пролежала в библиотеке шесть лет. Я располагаю полным списком учёных, студентов и астрономов, которые с ней работали. В нём семьдесят два имени. Многие из этого списка сидят сейчас передо мной. Получается, никто из них не смог осилить более двадцати страниц этого шедевра. Я готов страдать за науку и прочёл сей труд от корки до корки, все шестьсот пятьдесят две страницы. Осмелюсь предположить, я единственный в этой комнате могу похвастаться подобным геркулесовым подвигом. Присутствует ли здесь кто-нибудь, кому я могу принести мои соболезнования, кто страдал наравне со мной? Короче говоря, кто ещё дочитал до конца «Динамику астероида»? Не стесняйтесь, поднимите руки. Существуют прегрешения и более постыдные.

Рукоять профессорской трости переломилась — так сильно он сжал её обеими руками. Треск прозвучал, подобно выстрелу.

— А, Джеймс, вы решили сегодня к нам присоединиться. Я так и думал.

С бескровных губ Мориарти сорвалось змеиное шипение.

— Бы нам понадобитесь, но позже, — кивнул Стэнт и длинным тонким ножом разрезал девственные страницы «Динамики». — Можете снять эти нелепые чёрные очки. Хотя приступ слепоты, о котором, по всей видимости, забыли упомянуть в газетах, многое бы объяснил. Ибо, уважаемые члены Королевского астрономического общества, я уверен: ни один зрячий человек, когда-либо заглядывавший в телескоп, не мог сделать следующее утверждение. Процитирую из третьего абзаца первой страницы «Динамики астероида»…

И Стэнт занялся подробнейшим препарированием книги; его слова разили, словно скальпель, а брызги крови летели прямо в лицо профессору Мориарти. Настоящее безжалостное убийство, и сэр Невил вершил его с улыбкой. Время от времени он разнообразил лекцию анекдотами, и аудитория разражалась весёлым смехом.

Математические выкладки были выше моего понимания, но раз или два шуточки Стэнта заставили меня усмехнуться. И очень зря. Следовало сдержаться. На следующий же день Мориарти велел миссис Хэлифакс отослать мою француженку Веронику на Аляску в качестве невесты по почте. Фифи, моя главная любимица, к счастью, приносила слишком много денег, и её не тронули. Но я извлёк для себя достаточный урок.

Сэр Невил несколько раз призывал Мориарти ответить, но тот безмолвствовал. Просто сидел и слушал, как громили его теоремы, рушили вычисления, изничтожали выводы, словно то были невесомые воздушные шарики.

Королевский астроном ни малейшего понятия не имел о той сфере деятельности профессора, которая не касалась математики, и потому прямо-таки излучал безмятежность. Я, однако же, отчётливо видел, что этот малый прилюдно роет себе могилу. Но разве можно его в этом винить?

Да и кто бы на его месте поверил, что в наше время, в самом конце девятнадцатого века, лекцию внимательнейшим образом анализирует разум гораздо более могучий, чем его собственный? Сэр Невил безостановочно болтал и зачитывал отрывки из своих записей, а тем временем его изучали так же пристально, как учёные-болваны изучают, глядя в микроскоп, крошечных извивающихся козявок в капле воды. Однако уверенный в своей неприкосновенности Стэнт продолжал демонстрировать непомерное самодовольство.

На другом конце аудитории интеллектуал, в сравнении с которым Стэнт был то же, что скот несмысленный, взирал на кафедру завистливым взглядом и строил планы.

Короче говоря, милостивые сэры, — подытожил свою речь Стэнт, — этот астероид отклонился от курса. А подобное никак невозможно, учитывая природу небесных тел. Звёзды незыблемы, как незыблемы и законы гравитации, поступательного движения и распада. Астероиды не ведут себя так, как предположил в своей работе наш коллега. Это благородное тело скорее… падёт жертвой жителей Марса, трёхногих существ с глазами-блюдцами и в потешных бумажных колпаках… чем хоть на йоту отклонится от начерченного мною курса. Готов поставить пять фунтов, что сам профессор Мориарти не сможет этого опровергнуть. Джеймс?

Повисла напряжённая пауза. Мориарти по-прежнему безмолвствовал. На дворе стояло лето, но я внезапно почувствовал озноб. Как и остальные присутствующие.

Затянувшуюся тишину нарушил гнусавый недоумок Маркхем (он ещё в самом начале вечера представил сэра Невила публике) — поднялся с места, попросил всех поаплодировать лектору, а затем объявил, что брошюру с тезисами сегодняшнего выступления можно за шесть пенсов приобрести в холле. Толпа хлынула к выходу.

Помещение опустело, но Мориарти остался сидеть.

— Джеймс, — весело обратился к нему Стэнт, собирая с кафедры записи, — приятно видеть вас в столь добром здравии. Я смотрю, даже ваши щёки слегка порозовели. Доброй ночи.

Профессор кивнул своей Немезиде, и Стэнт вышел через заднюю дверь.

А мой работодатель по-прежнему не двигался с места. Я уже засомневался, в состоянии ли он вообще это сделать.

Королевский астроном задался целью прикончить Мориарти-математика, не подозревая, что у его жертвы имеется второе «я». Неуязвимый, безжалостный враг.

— Моран, — наконец вымолвил профессор, — завтра вы нанесёте визит Повелителю Загадочных Смертей в Лаймхаусе{18}. Сам он в отъезде, но от его имени действует Сингапурский Чарли. Помните, мы брали у Си-Фана{19} болотную гадюку для доктора Гримсби Ройлотта{20}? Я намерен заказать у них дюжину vampyroteuthis infernalis. Это не признанный пока в научных кругах подвид coleoidea. Время от времени редкие особи появляются на рынках диковинок.

— Вампиро — что?

— Vampyroteuthis infernalis. Адский вампир, головоногий моллюск. Его иногда путают с осьминогом. Не позволяйте Сингапурскому Чарли всучить вам что-либо иное. Таких моллюсков весьма трудно содержать в неволе — они зачастую гибнут за пределами родных глубин. Понадобятся медные ёмкости с регулируемым давлением. Их изготовит фон Хердер, основываясь на принципе, обратном принципу действия маракотова водолазного колокола. Воспользуйтесь средствами ювелира с Ханвей-стрит, запустите лапу в резервные фонды. Сумма не имеет значения. Мне нужны vampyroteuthis infernalis.