«У широких слоев студенчества есть свое „общестуденческое дело“, и оно непреодолимо толкает и будет толкать их на освободительную борьбу с самодержавным режимом в целом. Студенты-социалисты индивидуально и целыми кружками, конечно, могут и будут входить в те революционные организации, программы которых вполне удовлетворяют сложившимся у них воззрениям. Но при этом социалистическая часть студенчества никогда не забудет своих обязанностей по отношению к своим товарищам-студентам, еще не определившимся политически или определяющимся несколько иначе. Социалистическая часть студенчества будет стремиться развивать тайные студенческие организации, задавать в них тон всей университетской жизни, руководить борьбой студенчества за его общие, широко понятые интересы, расширяя и укрепляя эту борьбу, сообщая ей необходимый размах, стремясь, чтобы студенчество поддерживало всеми своими силами все проявления освободительной и революционной борьбы».

В 1903 году в Одессе образовалась Студенческая социал-революционная организация Новороссийского университета[30], в Санкт-Петербурге в конце того же года выступила группа студентов социалистов-революционеров, а в Киеве образовалась близкая партии группа студентов-революционеров, считавшая убийцу министра Сипягина Балмашева своим светочем и связывавшая почти все свои выступления с именем названного террориста.

В некоторых больших городах социалисты-революционеры приступили к распространению прокламаций и между воспитанниками старших классов средних учебных заведений.

Развращение юношества пропагандой со стороны революционной интеллигенции приняло столь широкие размеры, что министру внутренних дел пришлось обратиться 25 мая 1903 года с особым письмом по этому поводу к министру народного просвещения, а директор Департамента полиции издал подведомственным ему учреждениям особый циркуляр, согласно которому, ввиду несовершеннолетия этой категории участников противоправительственного движения, рекомендовалось обращаться в потребных случаях к учебному и педагогическому начальству с просьбою о соответствующих нравственных воздействиях на молодежь.

Деятельность среди рабочих заключалась в формировании кружков, в пропаганде социалистических идей, в распространении революционных изданий и в агитации на почве злободневных нужд и вопросов. Партия стояла «за широкий и всесторонний синтез пропаганды и агитации, руководства и экономической борьбой, и политическими демонстрациями, и подготовительной деятельностью, и непосредственной борьбою».

Завязав отношения с каким-либо развитым, революционно настроенным рабочим, интеллигенты уже через него подбирали кружок из рабочих его предприятия. Кружок собирался на занятия, на которые местный комитет высылал пропагандиста, чаще всего из учащейся молодежи. Пропагандист или пропагандистка учили рабочих началам социализма, читали тенденциозные и революционные издания, снабжали ими рабочих, как для личного их пользования, так и для распространения среди масс. Они расспрашивали рабочих про условия труда, про их нужды, возбуждали их против всего современного уклада жизни, пользовались полученными от них материалами для прокламаций.

Если дело пропаганды в городе развивалось для комитета благополучно, число кружков увеличивалось. Из среды кружковых рабочих выбирались представители и объединялись в особые кружки; их называли агитаторами, а самые кружки агитаторскими сходками. Интеллигенты-пропагандисты также объединялись в особые кружки пропагандистов, с которыми кто-либо из более солидных членов комитета начинал занятия по выработке из них профессиональных пропагандистов.

Наиболее правильно кружковая работа была поставлена в Екатеринославе и Саратове. В Екатеринославе была выработана обширная программа работы, изложенная в листках «Организация и деятельность рабочих Екатеринославского комитета партии социалистов-революционеров» и в «Уставе рабочей кассы». Была выработана также и в Саратове программа занятий в рабочих кружках (которая как образец подобных изданий помещена в Приложениях); вырабатывались программы и уставы также и в других городах.

Там, где организация рабочих кружков разрасталась, число организованных увеличивалось, устраивались общие сходки-массовки, на которых особые ораторы произносили речи. Сходки устраивались или в квартирах, или под открытым небом. В Киеве практиковались сходки на лодках, за Днепром. Собиралось несколько лодок, заезжали в затон и там, сцепившись бортами, составляли как бы одну плавучую аудиторию, которая, обычно через некоторое время после начала занятий, уже буксировалась в город, сопровождаемая чинами полиции во главе с жандармским офицером.

В городах с еврейским населением практиковались так называемые биржи. В еврейском квартале облюбовывалась удобная улица, где в определенные часы собиралась партийная еврейская молодежь. Там интеллигенты вели пропаганду, агитаторы агитировали по злободневным вопросам; там безопасно раздавалась нелегальная литература, происходил обмен адресами и явками; там социалисты-революционеры сходились со своими противниками социал-демократами и вели споры по вопросам программы и тактики. Таким образом, тротуары грязной еврейской улицы заменяли партийным работникам аудитории и конспиративные квартиры и гарантировали им безопасность от арестов, происходивших на своеобразных импровизированных сборищах и свиданиях.

Где можно было, социалисты-революционеры старались влиять на рабочих и в смысле поднятия их на более активные действия. Так, в частности, возникшие еще с декабря 1902 года и обострившиеся к марту неурядицы на Златоустовском заводе благодаря агитации Уральского союза социал-демократов и социалистов-революционеров окончились 13 марта такими беспорядками, что для подавления их губернатор Богданович принужден был прибегнуть к войскам. Последовавшая затем стрельба по рабочим, в свою очередь, была использована в целях агитации. По этому поводу была издана и общепартийная прокламация «Ко всем русским гражданам», и листки от многих комитетов, из которых особо дерзким тоном отличались воззвания Уральского комитета.

Вспыхнувшие летом 1903 года стихийно под влиянием причин экономического характера стачки рабочих по Югу России дали сильный толчок работавшим по городам социалистам-революционерам. Многие организации выпустили специальные прокламации с призывом к всеобщей забастовке. Екатеринославский комитет взял на себя инициативу [подготовки] стачки в Екатеринославе, устроил несколько агитационных собраний и организовал затем в августе совместно с социал-демократами как самую стачку, так и уличные беспорядки. Живее пошли и занятия в кружках.

Особо решительный характер приняла работа социалистов-революционеров в Белостоке. Белостокская группа вела не только пропаганду среди русских и еврейских рабочих, но и агитировала за образование боевых дружин. Группа устраивала массовые собрания, организовала 12 июля 1903 года уличную демонстрацию, на другой день два члена ее убили городового; 20 июля там вновь устраивается демонстрация; 21 июля совершается вооруженное нападение на городового; 19 августа стреляют в полицмейстера Метленко, а 31 октября на него совершают вторичное нападение и тяжело ранят его. Покушения осуществляются членами Боевой рабочей дружины социалистов-революционеров, которая и заявляет о том в прокламации, выпущенной после 31 октября. Там же обливают серной кислотой и уродуют лиц, подозреваемых в сношениях с полицией. Осенью же 1903 года Одесский комитет с целью совершения убийства должностных лиц выделил особую Боевую дружину, которая, однако, скоро была арестована. Тогда же в Пинске два члена местной группы социалистов-революционеров стреляли в жандармского унтер-офицера и совершили нападение на жандармского ротмистра Нартова.

Особо боевой характер принимает деятельность социалистов-революционеров в Бердичеве. 14 октября еврей стреляет там в местного помощника пристава, в спину. А 8 ноября организация чествует бердичевских и белостокских террористов особой демонстрацией, во время которой раздаются крики: «Слава стрелявшим!», «Да здравствует политическая свобода!»