Старик, наконец, закончил торжественную речь. И начались танцы.

Музыка была очень громкой и веселой.

Веселые хохотушки, подруги Окси, затащили меня в круг.

А почему нет, подумала я, и начала танцевать.

Ничего особенного и замысловатого в движениях людей другого мира не было. Танцевали также как и в моем мире.

— А теперь светлый танец! — объявил голос.

Вот это я погорячилась, что ничего особенного не было. Мужчины начали приглашать девушек и кружиться с ними под быстрые звуки музыки.

Заметила Окси, которую легко прижимал к себе неулыбчивый мужчина.

Да это же Лэд! Молодец девчонка! Зря времени не теряет.

В этот момент, пока я радовалась за подругу, меня резко развернули и закружили.

— Я не танцую, — попробовала высбодиться из крепких объятий, но ничего не получилось, мужчина сильнее сжал руки на моей талии.

— Правда? — знакомый голос прошептал на ухо. — А я и не подумал, ведьма.

Инквизитор кружил меня во время танца, крепко прижимая к себе.

Я лихорадочно думала, что делать. Вот дура, ругала я себя, надо было не приходить сюда. Ведь понятно, что в Ночь Света, все светлые будут праздновать. Поздно сожалеть. Что делать?

— Боишься? — втянул носом воздух возле моей шеи инквизитор. — Правильно делаешь.

— Тебе повезло, — продолжал Кэр, — что Хранитель уже ушел, и из высших здесь только я. Поговорим?

— А ты и не замолкаешь, — пробурчала в ответ.

Инквизитор рассмеялся.

— С чего ты такой добрый? — поинтересовалась я, — раньше убить обещал.

— Я передумал, — услышала в ответ, — ты нужна нам живая.

— Кому вам?

— Я найду тебя, ведьма, — напоследок прошептал инквизитор и выпустил меня из своих объятий.

Постояв с минуту, меня успели обругать несколько пар, которым я мешала, побрела взять напиток.

Руки тряслись.

С бокалом в руке отправилась искать Окси. Надо уходить.

Заметила девушку, рядом с ней стоял Лэд. Она что-то щебетала ему, но его взгляд был рассеянным, вряд ли он внимательно слушал ее.

Так, пора поторопить ход событий. Отошла подальше от толпы, вылила в свой бокал половину бутылька с зельем. Чтобы наверняка. Пошла назад.

Подойдя к парочке, запнулась, задела руку казначея и он разлил на себя свой напиток.

— Ой, извините меня, пожалуйста, — затараторила я. — Такая неуклюжая. Вот, — протянула ему свой бокал, — возьмите мой.

— Не принимаю напитков из незнакомых рук, — высокомерно заявил возлюбленный Окси.

— А возьмите тогда мой, — протянула ему свой бокал девушка. — Мы с вами знакомы, — сверкнула глазками Окси.

Видимо, не хотев обидеть влюбленную в него девушку, а что это так, было видно невооруженным глазом, казначей принял бокал.

Отыскала подружек Окси, они стояли кружочком и обсуждали своих поклонников. Что — то отвечала им невпопад, потому что внимательно с замиранием сердца следила за Лэдом. Вот он поднес бокал к губам, кто-то отвлек его. Как не вовремя! Я зажала губу. Ну давай же! Пей!

Ура! Отпил!

Все пора домой.

Почувствовала прожигающий взгляд на своем затылке. Обернулась. Кэр! Стоял невдалеке и пристально на меня смотрел. Интересно, видел ли он, как я подходила к Окси?

Теперь точно все. Пора домой.

К Окси подходить не стала, мало ли, может воин Света заподозрит, что она ведьма.

Пошла одна.

Дошла без приключений, и еще битый час ходила из угла в угол, переживая за подругу.

Окси заявилась веселая и говорливая.

Следующие полчаса я слушала монолог в стиле — «А он мне…», «А я ему…», «А потом, представляешь?!».

Наконец, девушка выдохлась, отпила воды, пододвинулась ко мне поближе и тихим серьезным голосом сказала:

— Вика, я никогда не забуду то, что ты для меня сделала. Клянусь, исполню любую твою просьбу, помогу тебе в любом деле, приду к тебе сразу, как позовешь.

После этих слов кольцо на пальце отозвалось резкой болью, пронзившей все тело.

— Ой, — воскликнула Окси. — А когда ты колечко успела купить?

— Вика, так нельзя, ты уже неделю сидишь взаперти.

— Мне не скучно, — даже не соврала я. — Не переживай, Окси.

Дни после праздника Ночи Света были похожи один на другой. Мы просыпались, завтракали, Окси убегала по своим делам, а я спускалась в подпол.

Мур с вороном крепко сдружились и в моем внимании не нуждались. А я, обложившись рукописями, пыталась разобраться в новом мире.

Меня охватила странная апатия. Я не знала, что мне делать дальше, куда стремиться, какие ставить перед собой цели.

Первые дни в этом мире не давали мне по сути никакого выбора. Я бежала. Бежала, чтобы выжить. Бежала, чтобы достичь города. И вот я здесь. Зачем?

«В городе ты сможешь затеряться…» говорила Нора. Затерялась. Что дальше?

Каждую ночь ждала, что во сне придет Велиар. Что он мне объяснит, зачем выдернул из моего мира, из привычной жизни. Там я знала, куда мне стремиться. В моем мире я расписала свою жизнь на десятилетие вперед. И каждый день — шаг к моей мечте.

Я читала и читала. Про бесконечные, с переменным успехом, битвы между Светом и Тьмой. Наставления темным. Инструкции светлым. Заговоры, зелья, проклятья, порчи.

Я не нашла информации ни о политическом, ни о экономическом строе нового мира. Из немногочисленных разговоров с Окси, когда удавалось перевести ее внимание с Лэда, я сделала вывод, что в этом мире нет власти в привычном мне понимании.

Нет царей, королей, императоров и президентов. Есть только в каждом городе Храм Света и его Хранитель. Воины света исполняют здесь роль полиции.

В обычной своей жизни я легко впитывала любую новую информацию. Здесь же знания давались сложно. Но может дело не во мне? В моем мире дети сначала учатся в школе, где все упорядоченно и систематизировано, затем учатся в колледжах, техникумах, университетах. Здесь же, что селян, что горожан обучают письму, чтению, счету — уровень первого класса. После, каждый житель нового для меня мира сам выбирает себе работу. Хотя это громко сказано — сам. Обычно профессия наследуется «по наследству». Яркий пример этому — Нора. По стопам матери пошла и Окси. Только Зик отличился, но в каждом правиле есть свои исключения.

В нашем мире охоту на ведьм большинство исследователей характеризуют как подавление католической церковью любого инакомыслия. А здесь? Тут даже церквей нет. Тут веры как таковой нет. Есть Свет и Тьма. И, похоже, они есть на самом деле. И не нуждаются в доказательствах.