ощущения времени для Ярослава изменились, оно как будто бы растянулось. Он видел, как юноша вытащил из кармана пистолет и направил его на него. Инстинктивно мелькнула мысль что единственный выход – бросится на парня и попытаться выбить оружие из рук. Тело уже изготовилось к тому, чтобы так и сделать, но в этот самый момент раздался выстрел. Ярослав ощутил, как пуля вошла в живот и через мгновение адская, невыносимая боль разодрала все его существо. Глаза его покрылись тьмой, он упал на землю и потерял сознание.

А Войцех в этот момент, стоя с пистолетом в руках, ошалелый от того, что он только что застрелил подобного себе человека, не знал, что делать. Он видел, что попал в живот, и помнил, что где-то читал о том, что раны в живот считаются смертельными. Но может быть чтобы дело вышло наверняка, стоит все-таки сделать контрольный выстрел в голову? Он подошел поближе к лежащему на земле телу и поднял пистолет. В тот момент его поразило лицо Ярослава. Почему-то на нем не было отпечатка боли, напротив того, в уголках рта застыла едва уловимая улыбка. В этом лице сейчас было что-то детское, как будто ребенок наигрался и заснул… Войцех резко отбросил в сторону пистолет и побежал в проулок.

Через три минуты, фрау Ланге, соседка Лопатина ниже этажом, выходя из подъезда, дабы выгулять перед сном с свою собачку, обнаружила Ярослава. Ахнув и бросив поводок, она быстро выхватила свой смартфон, вызвала скорую помощь, а затем – полицию.

XIV

Ярослав очнулся через сутки, когда отошел от наркоза после операции. Открыв глаза, он сразу же почувствовал сильную боль в животе и вспомнил что произошло. «Черт, кто же это мог быть? Люди Элфорда и Ботрайта? Люди из Ордена Могущества? Да ну, нет причин… Какие-нибудь конкуренты ««Ultimate Solution»? Или какие-нибудь правительственные структуры? Маловероятно… Чертовщина какая-то…» Он оглядел больничную палату, небольшую комнату с выкрашенными в желтый цвет стенами, в которой была только одна его койка, рядом с ней тумбочка и аппарат для измерения параметров тела. Нашел кнопку вызова медперсонала и нажал. Почти мгновенно явилась симпатичная длинноногая медсестра. «Лежите, лежите. Молчите. Сейчас я позову доктора», – увидев, что пациент пришел в сознание, с приятной улыбкой произнесла она и вышла на пару секунд. Доктор, высокий, худой, в белом халате, с седеющими усиками и бородкой и строгим взглядом, пришел через пять минут.

– Что со мной? Я могу позвонить? – сразу же спросил его Ярослав. Естественно, первым человеком, которому он собирался позвонить, была Хельма.

– Нет, пока не можете. Мы провели очень сложную операцию, едва Вас спасли. Слава Богу, все прошло хорошо. У Вас огнестрельное ранение в живот, пуля задела двенадцатиперстную кишку, мы ее вытащили. Разговаривать я Вам разрешу завтра, если все пойдет хорошо, а сейчас Вы должны беречь силы. Постарайтесь расслабится и не волноваться, если хотите поскорее начать общаться с близкими. Так, давайте я измерю Ваше давление и другие данные. Да, меня зовут Хельмут Нойманн, а Вы находитесь в клинике «Шарите».

Вместе с медсестрой доктор Нойманн исследовал состояние пациента, сказал Ярославу что у него прекрасный сильный организм, который наверняка быстро справится с ранением, но только если неукоснительно следовать всем рекомендациям врачей и ушел. Лопатин попросил медсестру, Ангелику, что-нибудь поесть. Она принесла стакан молока и маленькую порцию манной каши, объяснив, что больше ему сейчас нельзя. После еды Ярослава стало клонить в сон, и он забылся.

Он спал почти все время тем днем и ночью, просыпаясь только когда Ангелика ставила ему капельницу и давала какие-то таблетки. Наутро он чувствовал себя почти здоровым. Боль в животе уже не была такой сильной, он ощущал прилив энергии и настроение его было радостным, как это обычно бывает у выздоравливающих или хорошо отдохнувших после изнурительных для тела и души испытаний.

Около полудня в его палату вошел доктор Нойманн в сопровождении Ботрайта.

– Я не очень был готов на это пойти, но Ваш коллега, господин Лопатин, настоял. Даю Вам не более десяти минут на разговор, – сказал доктор и вышел.

– Строгий у Вас врач Ярослав, но это даже хорошо, серьезно относится к лечению, – сказал Ботрайт, присаживаясь на стул у кровати Лопатина, – Я искренне рад, что вы, слава Богу, живы, дружище. Мы в компании крайне переживали за Вашу жизнь. Крис звонил мне чуть ли не каждый час, интересовался, как обстоят дела.

– Билл, я не знаю, как это понимать, я подходил к своему подъезду, как вдруг какой-то совершенно незнакомый мне парень выстрелил в меня. У меня не было никаких личных врагов. Абсолютно.

– Не волнуйтесь. Все более-менее уже разъяснилось. Преступник задержан сегодня рано утром. Сейчас его допрашивает полиция. Но нам и без этого более или менее ясна картина.

– Вот как? Кто же он?

– Вы удивитесь, но это троюродный брат Кшиштофа из Познани, зовут его Войцех. Наша служба безопасности подключилась немедленно, как только мы узнали, что произошло. Полиция дала нам копию видеозаписи с уличной камеры, на ней отчетливо видно лицо этого негодяя. Ну вот, пока господа полицейские жевали сопли, мы идентифицировали преступника. А знаете как? Хельма предложила загрузить в нашу нейросеть фото преступника и запустить сканинг всего европейского сегмента интернета. И нейросеть нашла другое его фото в интернете, на сайте, где размещаются резюме, то есть с именем и фамилией. Нейросеть смогла распознала что это одно лицо! Мы сразу же передали его данные в полицию и вот, сегодня утром его взяли, здесь в Берлине. Он еще не успел никуда уехать.

– Но… Я неплохо знаю Кшиштофа и не могу поверить, что он мог быть каким-либо образом причастен к этому делу. Тут что-то не то… Вы знаете мотивы этого парня?

– Я уже поговорил с Кшиштофом. Он утверждает, что был абсолютно не в курсе. Искренне ошарашен тем, что случилось. Рассказал, что этот Войцех был последнее время на грани безумия из-за несчастной любви. Честно признался, что давал ему часть своей работы по проекту «Геката» чтобы тот занялся делом. В общем, вырисовывается такая картина, что парень съехал с катушек. Что за бред ему в голову пришел, это мы скоро узнаем. А что касается Кшиштофа, то мы его очень серьезно проверим, говорит ли он правду. Но, в любом случае, он нарушил правила безопасности и условия контракта с компанией. Я поставил перед Элфордом вопрос о его увольнении.

– Прошу Вас, не торопитесь его увольнять пока все обстоятельства дела не изучены. Я думаю, что никакого злого умысла у него не было, возможно, мотивы поступка Кшиштофа простительны? Я всецело за строгие меры безопасности, но Кшиштоф – очень ценный для работы сотрудник, и потерять его без серьёзных оснований было бы жаль, – после своего посвящения в Орден Могущества Ярослав фактически начал общаться с Ботрайтом на равных. Теперь Элфорд выходил на Ярослава впрямую, минуя шефа берлинского отделения компании. К тому же, хотя Ярослав и не знал наверняка, но был почти уверен в том, что Ботрайт не входит в число членов Ордена.

– Хорошо, я поговорю с Крисом. Думаю, что до окончания нашего собственного расследования мы отстраним его от работы. А по окончании – решим что делать.

Время, отведенное доктором для беседы, истекло, и Ботрайт, пожелав Ярославу скорейшего выздоровления, ушел.

А на следующее утро пришла Хельма. Она вошла в палату Ярослава одна, без Нойманна и Ангелики, с замирающим сердцем. Влюбленные посмотрели друг другу в глаза молча и их взгляды сказали друг другу все лучше слов. Хельма подошла, присела на его кровати и заплакала, уронив свою белокурую головку на грудь Лопатина.

– Ну, ну… не надо, все хорошо, – произнес он, нежно гладя ее волосы.

– Ты знаешь, я, наверное, не пережила бы,