его отметины. Митчелл, стоящий в сторонке со скрещёнными на груди руками, только отвлекал своими мрачными речами, что их всех бросят в тюрьму за помощь духовному магу и на их карьере наездников можно ставить крест, а заодно прощаться с жизнью, потому что Скандар и/или его единорог всё равно прикончат их во сне.

– Митчелл, ты не мог бы заткнуться?! – гаркнула Бобби, замазывая чернилами последний участок отметины. Она вызвалась пожертвовать чистотой рук, заявив, что чёрные пятна на пальцах Скандара выглядели бы слишком подозрительно, и не дав ему вставить ни слова возражения.

Фло явно не знала, что ей делать: она то принималась нервно озираться, то застывала с выражением глубокого сожаления на лице. Вдобавок её серебряный единорог продолжал периодически глухо порыкивать, и она всякий раз придушенно вскрикивала, зажимая рот ладонью, и не могла и взглянуть на Клинка без слёз на глазах.

– Ты в порядке? – не выдержал Скандар. Фло всё-таки начала кричать до его появления.

Она открыла рот, чтобы ответить, но её прервал оглушительный грохот, и стена напротив решётчатых дверей дико затряслась.

«Ну и что теперь?» – в отчаянии подумал Скандар. Не так он себе представлял в мечтах триумфальное прибытие на Остров.

Все четыре единорога в страхе забились, выдираясь из рук наездников, они визжали, фыркали и взмахивали рогом, что в закрытом пространстве представляло серьёзную опасность. Лишь когда в тёмную ячейку проник солнечный свет, Скандар догадался, что стена поднималась, открывая им путь наружу.

Вместе с исчезнувшей стеной в уши ворвался визг сорока трёх новорождённых единорогов, будто кто-то одновременно дёрнул стоп-краны тысячи поездов.

Митчелл перекричал оглушительный ор:

– Шагайте! Ну же! Мы и так в чужой ячейке! Нужно поторапливаться, пока никто ничего не заметил! – И вместе с Очарованием Красной Ночи он исчез в потоке ослепительного света.

Скандар хотел спросить, куда они направляются, но тут Бобби сунула ему в ладонь баночку с чернилами.

– Просто ведите себя естественно, и всё будет нормально, – тихо сказала Фло, ведя своего серебряного единорога навстречу утреннему солнцу. – Никто не догадается.

– Ты идёшь или как? – спросила Скандара Бобби, потянув Соколиную Ярость вслед за Фло.

– Спасибо, кстати, – неловко промямлил он. – Ну… насчёт вертолёта.

– Ой, прекрати. – Бобби закатила глаза и ткнула его кулаком в предплечье, напомнив Кенну, и ощущение, что всё летит в тартарары, стало не таким давящим.

Перед Скандаром тянулась змейка очереди из маленьких единорогов. Охранники в серебряных масках – Скандар уже догадался, что именно их зовут «тражами, – которых стало заметно больше, следили, чтобы они не сходили с тропы. Может, на них так повлиял простор и открытый воздух, но единороги, похоже, вспомнили, что являются созданиями стихий, до краев полными свеженькой магии. Ветер разносил не только пыль, но и искры и дым от небольших взрывов. Из рогов брызгала вода, копыта оставляли в траве выжженные чёрные следы, между деревьями трещали электрические разряды, в земле прямо посреди тропы возникали кратеры. Наездники, оказавшиеся под перекрёстным огнём элементов, вскрикивали от боли и в отчаянии дёргали за чумбуры, стараясь утихомирить своих единорогов, которые пятились, брыкались и махали рогом.

Негодяй не был исключением: новорождённый малыш, жующий мармеладки в своей ячейке, остался в прошлом. Когда Скандар потянул его, чтобы встать в очередь, единорог чуть не укусил его за пальцы и лягнул в ногу. Тыльные стороны ладоней засаднило от посыпавшихся с хвоста искр. Глаза Негодяя то чернели, то краснели, как у многих других единорогов, а на зубах пузырилась пена. Скандару хотелось верить, что тот так выражает возбуждение, а не желание его съесть. Словно прочитав мысли своего наездника, Негодяй опасно близко щёлкнул зубами, едва не ухватив его за бедро. Ну здорово: возможно, единорог и правда не прочь им перекусить.

Скандар обернулся. Фло и Митчелл со своими единорогами замыкали процессию. Бобби ушла вперёд и расспрашивала о чём-то одного из местных ребят. Скандар невольно почувствовал себя чужаком, которого все сторонятся, хотя умом понимал, что сейчас эта меньшая из его проблем. Но он так надеялся, что на Острове всё будет иначе, что он быстро найдёт себе друзей среди таких же новоиспечённых наездников.

Оказалось, что они с Негодяем могут принадлежать к запретному элементу, о существовании которого он даже не подозревал. Скандар отогнал негативные мысли, сосредоточившись на том, чтобы удержать Негодяя, когда тот попытался схватить зубами низко пролетающую птицу. Ну, хотя бы у него есть единорог, и от пульсирующей между ними связи сердце Скандара будто увеличилось вдвое.

Он уже собрался потянуть Негодяя в поворот, когда в нос ударил запах разложения, похожий на вонь от выброшенной на берег Маргейта мёртвой рыбы, смешанную с папиным дыханием, когда он переборщит с пивом.

– НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИТЕ!

Узнав голоса Митчелла и Фло, Скандар тут же развернул Негодяя.

Между ним и двумя островитянами стоял огромный дикий единорог.

Скандара будто окатили ушатом холодной воды. Время замедлилось до почти полной остановки. Мозг в панике отдавал противоречивые приказы: беги, не двигайся, кричи, беги, не двигайся, кричи. Дикий единорог был настоящим чудовищем: он встал посреди тропы и мотал головой, исторгая из разинутой пасти, полной острых обломков зубов, зловонное дыхание. В отличие от Негодяя, рог этого единорога был призрачно полупрозрачным. Под серой в пятнах кожей проступали ребра, в боку зияла открытая рана, вокруг которой роилась мошкара.

Единороги Фло и Митчелла испуганно пищали, но – как и их наездники – не смели сдвинуться с места. Скандар завертел головой по сторонам в поисках хотя бы одного стража, но те уже успели скрыться за холмом.

Дикий единорог издал пронзительный визг и выстрелил электрическим разрядом из рога в берёзу слева от Митчелла, в секунду уничтожив ствол и ветки, а потерявшие опору листья свернулись и высушенной шелухой осыпались на землю. Фло в ужасе закричала и зажала ладонями уши. Скандар сильно сомневался, что следующая атака тоже не достигнет цели, и если то, что им рассказывали на уроках о магии диких единорогов, правда, то полученные от неё раны никогда не заживут… если Митчелл и Фло вообще переживут это нападение.

Чудовище заревело так громко, что у Скандара завибрировали рёбра. Дикие единороги принадлежали одновременно ко всем элементам, поэтому предсказать их атаки было невозможно. Гниющее заживо серое создание опустило голову, нацелив смертельно опасный рог на Фло и Митчелла, и Скандар стряхнул с себя оцепенение.

– Эй, ты! – заорал он, замахав одной рукой – другой он крепко сжимал чумбур Негодяя. – Я здесь! – Он и сам не смог бы объяснить, что побудило его это сделать. Он никогда не