Как я и предполагал, всё прошло довольно просто. Просмотрев собственноручно и с великим любопытством наши грамоты, Якоб фон Кетлер, герцог Курляндии, пригласил нас отобедать, после чего можно будет поговорить и о делах. За столом, однако, нашлось время поговорить о неведомой герцогу Ангарии. Было видно, что Якобу действительно интересно узнать о мире, расспрашивал он и об азиатских странах. Я рассказал ему и о Китае, и о Японии, используя в основном ту информацию, которую я черпал из недр своей памяти. И тут я пожалел, что не захватил с собою альбома с зарисовками ангарской жизни и пейзажами природы, а также миниатюрами с изображениями животного мира наших земель. Хотя вряд ли полковник Смирнов отдал бы свою коллекцию – ведь он собирал её уже почти десять лет, упрашивая увлекавшихся рисованием коллег отдавать ему свои работы.

– Для истории это нужно. А может, мы музей откроем? – приводил свои доводы Андрей Валентинович.

Хотя вполне возможно, к моему приезду в Ангарске всё-таки заработает и фотографический цех, ведь работы над аппаратом уже велись, и давно. Да и опыты первые были. Вот в следующий раз, отправляясь в путешествие, возьмём с собою альбом с фотографиями.

Наконец, отдав должное поварам герцога и похвалив их за старание, чем порадовали больше Якоба, мы были готовы начать наш разговор. Но по пути, почувствовав, что дальнейшее промедление чревато конфузом, я, через отлично говорившего по-немецки Микулича, отпросился в туалет. Служка отвёл меня в небольшое помещение.

– А в принципе, не всё так плохо, – проговорил я, с улыбкой оглядывая местный сортир.

Стены были покрыты аляповатой плиткой голубого цвета, а прямо передо мной находился ящик. Осторожно, двумя пальцами открыв крышку, я с удовольствием вспомнил дачный участок. И с содроганием – гальюн на «Хуртиге». Слава богу, что тут не надо было, просунув руки в петли, зависнуть над дыркой в полу и стараться, чтобы тебя не смыло вслед за продуктами жизнедеятельности.

Присев, в небольшое окошко можно было понаблюдать за краем деревни. Это интересней, чем брать с собой газету, скажу я вам. Кстати о газете… Внезапно открылась дверь и пожилая женщина с приветливой улыбкой занесла тазик с тёплой водой и полотенце, поставив его рядом со мной. Занятно. После того, как я вышел, тот же служка, терпеливо дожидавшийся окончания процедуры у двери, отвёл меня в небольшой зал, где меня ожидал герцог. По-видимому, это было помещение для отдыха. Диванчики, невысокие столики, пейзажи на стенах.

– Барон Петер, присаживайтесь и давайте поговорим о деле, – перевёл мне слова Якоба его толмач.

Факт того, что близкий к его владениям остров нами выкуплен у Дании, его не удивил.

– Кристиан потеряет Эзель при первой же атаке шведов. Это естественно, – сказал он.

А вот наше предложение взять его под свой протекторат заставило Кетлера подпрыгнуть, выгнув кверху брови.

– Отчего такое желание, барон? Вы, верно, думаете, что шведы пощадят ваш остров, коли он будет под Курляндией? – воскликнул, всплеснув руками Кетлер.

Помолчав с полминуты, он уже совершенно спокойным голосом продолжил:

– Что же, это вполне вероятно. Ян-Казимир, король польский, и шведский канцлер, насколько я знаю, сейчас в хороших отношениях.

– Затевают ли они что-нибудь против Московии? – неожиданно вырвалось у меня.

Герцог внимательно посмотрел на нас и спросил:

– Нелюбовь обоих к Московии ясна и ребёнку, но я не имею подобной информации. Понимаете, наше государство маленькое и в дела великих держав вмешиваться не может. Иначе нам придёт скорый конец. Нынешнее положение Курляндии меня устраивает.

– Да, ваше высочество, я вас понимаю, – отвечал я, склонив голову. – Наше предложение о принятии Эзеля под вашу протекцию я предлагаю пополнять пушниной из лесов Сибири. На должном количестве мы можем сговориться.

Герцог тут же заинтересовался нашим предложением всерьёз, после чего мы перешли на деловой тон и обсудили плату Ангарии за покровительство Якоба фон Кетлера. Все нужные бумаги были оформлены в самые кратчайшие сроки. Белов, ушлый человек, вот что значит настоящий американец, составил такой контракт, по которому герцог не имел права распоряжаться на острове, но формально являлся властителем Эзеля. Сроком на пять лет, именно такой временной промежуток я установил в качестве условия, причём мы могли порвать этот договор в любой момент. Продолжить же срок его действия можно было просто не заявляя протеста, тогда договор автоматически продлевался ещё на пять лет. Якоб фон Кетлер также, в ответ на моё сетование о нехватке людей, обещал вскоре прислать на остров своих чиновников и небольшой отряд солдат, оговорив при этом, что их жалованье целиком на нашем кошельке. Я с радостью согласился, намекнув, что если герцог сможет нанять для нас, скажем, в Бранденбурге или Саксонии различных мастеров, например каменщиков или корабелов, а также и прочих – вплоть до обувщиков или кузнецов, мы бы щедро заплатили золотом. Кетлер, ухмыльнувшись, согласился. Обсудив дальнейшие весьма возможные экономические связи и довольно обще поговорив о политической составляющей наших отношений, мы распрощались с герцогом, отбыв в Голдинген.

Вечером в доме, что нам выделил бургомистр, состоялся важный разговор. Нужно было оставить нашего коменданта на острове. Выбора у меня не было – на эту должность ещё в Ангарии был назначен Брайан. Во-первых, он не женат, а во-вторых, его специальность – программное обеспечение в финансово-кредитной системе банковского сектора не была пока востребована в Ангарии. Собственно поэтому он и отправился с нами. Ещё на «Хуртиге» я рассказал ему о возможной сделке с островами, имея в виду и Шетланды, тогда Брайан был откровенно недоволен подобным поворотом дел.

– Это же медвежий угол Европы! – взмолился он. – У чёрта на куличках!

Теперь, с его точки зрения, дело обстояло гораздо лучше.

– Люди герцога будут готовы через пять дней. После чего ты вступишь в права управления Эзелем. Вот приказ Кристиана королевскому штатгальтеру острова и твои полномочия от Кетлера, – передал я ему бумаги.

– Сейчас мне что делать, Пётр? – Белов посмотрел на меня взглядом, полным грусти.

– Брайан, хорош! Ты ещё расплачься! – воскликнул я. – Для начала будешь усиленно учить немецкий – он гораздо проще датского. Знаешь, какая есть шутка про датчан?

– Что за шутка? – попытался улыбнуться Брайан.

– Будто когда датчане говорят, их рот набит горячей картошкой, да вдобавок они сильно простужены, – ответил я. – А с немецким языком тебе поможет Иван Микулич.

– Он останется со мною? – обрадовался Белов.

– Нет, блин, я тебя одного тут оставлю! – рассмеялся я. – Позже сюда вместе со своими людьми прибудут отец Кузьмина и архангельский купец Ложкин – ты его помнишь? Тесть Тимофея который. Они наладят здесь кое-какие дела насчёт торговли.

Оставался Олаф Ибсен, которого можно было нанять для организации канала доставки населения из Европы. Планы у меня были грандиозные. Стратегический минимум – установку дипломатических связей и признание Ангарии в Москве, Копенгагене и Митаве, я выполнил. Максимум – покупку территории, также исполнил. Перевыполнение нашего плана тоже становилось реальностью. Теперь, если удастся остановить шведов курляндским флагом, – дело сделано. Кстати, оный весьма похож на флаг Монако, только вместо красного цвета там бордовый. Ну, посмотрим, – время покажет.