Утечки информации из Белого дома вызвали возмущение в сообществе сил специальных операций и в конечном итоге привели к тому, что Биссоннетт, один из «морских котиков», убивших бен Ладена, решил написать свою собственную книгу о рейде. Она была издана под псевдонимом Марк Оуэн и называлась «Нелегкий день» (No Easy Day). По его словам, книга была написана с тем, чтобы расставить все точки над «і». Многие бывшие «морские котики» и ветераны сил специальных операций позднее заявляли, что Макрейвен выпустил специальный приказ, запрещавший всем действующим и бывшим военнослужащим спецназа общаться со средствами массовой информации[2317].

В тот вечер, когда Обама объявил о смерти бен Ладена, тысячи американцев вышли к Белому дому, а также на Times Square в Нью-Йорке, скандируя: «США! США!»

Родственники жертв терактов 11 сентября говорили о том, что смерть бен Ладена должна завершить эту историю. Наделе смерть руководителя «Аль-Каиды» вдохнула новую жизнь в глобальную войну Вашингтона.

Некогда находившееся под покровом тайны JSOC теперь стало известно всем и широко популяризировалось средствами массовой информации. Disney Corporation попыталась зарегистрировать шестой отряд «морских котиков» в качестве торговой марки[2318], а в Голливуде началась работа над высокобюджетным фильмом Zero Dark Thirty, создатели которого получили доступ к секретной информации[2319].

В то время как в средствах массовой информации оживленно обсуждались утечки информации и различные противоречащие друг другу версии о том, как именно был убит бен Ладен, Белый дом был занят планированием новых летальных операций в отношении целей особой важности. Главной среди них был Анвар Аулаки.

В апреле 2011 г. силы JSOC, действовавшие в районе Аденского залива, захватили Ахмеда Абдулкадира Варсаме, сомалийца, которого Соединенные Штаты подозревали в причастности к деятельности террористической группировки «аш-Шабаб». Амфибийное подразделение застигло его на борту небольшой лодки, шедшей через залив[2320]. Контртеррористические службы США обвинили Варсаме в том, что он встречался с Аулаки и пытался наладить связи между «аш-Шабаб» и AQAP. Силы JSOC доставили его в помещение для заключенных на борту универсального десантного корабля Boxer. Там его продержали в течение двух месяцев без всяких связей с внешним миром, а затем перевезли в Нью-Йорк, где предъявили обвинение в организации заговора и предоставлении материальной помощи «аш-Шабаб» и AQAP[2321].

Отдельные представители правозащитных организаций одобрили действия администрации Обамы, которая вместо того, чтобы просто направить заключенного в Гуантанамо, передала дело на рассмотрение федерального суда. Тем не менее представители Международного комитета Красного Креста не были допущены к Варсаме, чтобы осмотреть его после двух месяцев постоянных допросов на борту Boxer[2322]. Также ему не была предоставлена помощь адвокатов. Дело Варсаме стало отправной точкой для обсуждений американскими юристами законности политики администрации Обамы по захвату и удерживанию в заключении лиц, подозреваемых в терроризме, особенно в свете расширения контртеррористических кампаний в Сомали и Йемене.

В приказах президента Обамы, выпущенных им через два дня после своего вступления в должность, указывалось, что правительство США должно предоставлять Международному комитету Красного Креста уведомления о всех лицах, находящихся в заключении, а также обеспечивать представителям комитета своевременный доступ к ним[2323]. Для тех, кто уже долгое время боролся с практикой администрации Буша по задержанию лиц, причастных к терроризму, дело Варсаме послужило свидетельством того, что Обама нарушал свои собственные распоряжения. «Это незаконно и непростительно. Фактически случившееся означает, что господин Варсаме на некоторое время исчез и подвергался всем тем опасностям, которые обычно несет с собой подобное «исчезновение». Подобная практика напоминает первые дни тюрьмы в Гуантанамо и практики «черных мест» ЦРУ», — говорилось в заявлении Центра конституционных прав[2324]. Группа обвинила администрацию президента Обамы в «расширительном толковании» положений принятой конгрессом Резолюции об использовании военной силы. Этот документ был принят для того, чтобы сделать возможным преследование лиц, виновных в событиях 11 сентября. Десять лет спустя им воспользовались, чтобы «захватывать и удерживать в заключении на неограниченное время любого человека, подозреваемого в террористической деятельности, где бы тот ни находился».

Однако администрация Обамы не просто задерживала или содержала в заключении подозреваемых: их допрашивали в рамках расширения программы по охоте за террористами. После захвата Варсаме высокопоставленные американские чиновники на условиях анонимности сообщили ведущим СМИ страны, что тот предоставил им важную оперативную информацию[2325]. Эта информация и легла в основу действий, предпринятых не в Сомали, а в Йемене, против одного из главнейших врагов Вашингтона.

«Мне нужен Аулаки, — заявил президент Обама своей контртеррористической команде. — Не упустите его»[2326].

Бен Ладен был мертв. Скоро во главе «Аль-Каиды» станет аз-Завахири. Однако врагом Америки номер один, по мнению Обамы и его команды, теперь стал гражданин США, скрывавшийся в пустынных районах Йемена. В свое время президент Обама был профессором конституционного права, но, став президентом, он выработал альтернативную юридическую структуру для решения вопроса Аулаки. Исполнительная власть Обамы в данном случае выполняла функции обвинителя, судьи и присяжных. В качестве верховной власти он вынес свой вердикт. Теперь его отборные силы должны были привести казнь в исполнение.