– Но зачем? – спросила Мэйлинн. – Ведь тёмные маги научились создавать гомункулов из обычной глины и других материалов.

– Вероятно, они проводят какие-то эксперименты, – пожал плечами Каладиус. – Возможно, пытаются создать более совершенных гомункулов.

– Но зачем же такие сложности? – удивился Кол. – Не проще было бы перехватать колонистов Эллора, и высушить их? Для чего посылать сюда свои отродья?

– Это было бы недальновидно, – покачал головой Каладиус. – Если колонии Эллора будут уничтожены, незачем станет посылать туда корабли. А это значит, что связь Тондрона с Паэттой на время прервётся.

– На время? – переспросил Кол.

– Я чувствую, что в последнее время Тондрон становится сильнее, – мрачно проговорил Каладиус. – Ведь Ночные бродяги появились у нас всего несколько десятилетий назад. В те времена, когда я был придворным магом, о них и слыхом не слыхивали, не то я бы уже тогда постарался бы разобраться с этой проблемой. Кто знает, может быть, при помощи этих тел они создадут более совершенных гомункулов, которым не потребуются мангиловые ошейники…

Словно для усиления драматического эффекта в этот момент раздался взрыв, и небо на мгновение озарила фиолетовая вспышка. Через некоторое время произошёл второй, а вслед за ним и третий взрывы.

– Да уж, похоже, всё очень плохо, – Кол потёр подбородок, оглядывая лежащие тела. – Многих они успели убить?

– Трудно сказать, – ответил ему Варан, который уже успел пройтись вдоль рядов. – На первый взгляд – около двух дюжин.

– Тут ведь и дети тоже! – со слезами на глазах проговорила Мэйлинн, заметив неподвижное тело мальчика лет шести-семи. Очевидно, что он был не единственным.

– А где же животные? – озадаченно спросил Бин.

– Какие животные? – не понял Каладиус.

– Ну ведь говорят, что после визита Ночных бродяг в деревнях не остаётся даже кошек и кур… – пожал плечами Бин.

– Уверен, что это – байки, – отмахнулся Каладиус. – Как говорится, у страха глаза велики. Может, просто разбредается скот по окрестностям в поисках съестного, или дохнет от голода в хлевах. Ума не приложу, для чего могли бы понадобиться Тондрону животные. Не думаю, что из них можно будет создать разумных существ.

– Вообще-то черные маги создают разумных существ из обычной грязи под ногами, – возразил Варан.

– Они не разумны, – маг кивнул на лежащие тела гомункулов. – Их контролирует воля, заключённая в ошейнике. Гомункулы мало чем отличаются от тех зомби, которых творят некроманты. Но раз герцогам Тондрона понадобились ритуально замученные тела людей, значит, они надеются создать нечто принципиально иное.

– Надеюсь, с разгромом заговора в Саррассе поставки на время прекратятся, – проворчал Кол.

– Снизятся – однозначно, но полностью прекратятся – вряд ли… – покачал головой Каладиус. – Чёрная империя слишком глубоко проникла в наш мир, а мы этого даже и не заметили. Как бы в скором времени нам не пришлось расплачиваться за своё легкомыслие.

– Может, когда мы найдём Белую Башню, там будет ответ и на эти вопросы? – задумчиво проговорил Варан.

– Увидим, – коротко ответил маг. – А пока нужно перетащить этих несчастных в дома. Будет глупо, если они, избегнув смерти от Ночных бродяг, умрут от банального воспаления лёгких.

После того, как все жители злополучных Длинных Розг были перенесены в трактир, где их удалось разместить в главном зале, Каладиус распорядился собрать и захоронить все мумии.

– Но не лучше ли дать эту возможность самим жителям? – попытался протестовать Кол.

– Не думаю, что мы окажем им большую услугу, показав, во что превратились их родные, – возразил Каладиус. – Они даже не смогут узнать своих родственников.

Действительно, иссушенные трупики потеряли черты лица, превратившись, по сути, в обтянутые серой кожей черепа. Всего трупов оказалось девятнадцать. Все они были помещены в братскую могилу, наскоро выкопанную гномами неподалёку от деревни, где был обнаружен арионнитский погост. Своего павшего товарища гномы решили вернуть в Дуондур.

Уже занималась заря, когда несчастные селяне стали отходить от стазисного заклинания. Кол на своём опыте знал, насколько это неприятно, поэтому очень сочувствовал кряхтящим и стонущим людям. Он притащил большую бадью с холодной колодезной водой, и сейчас обносил ковшом приходящих в себя людей.

Вскоре раздались первые всхлипы, крики, а затем и плач. Ужас стазисного заклятия в том, что человек полностью осознает всё, что с ним происходит, но не может даже шевельнуться, лишь внутренние органы продолжают работу. Поэтому все без исключения прекрасно понимали, что с ними произошло. Особенно страшно кричали дети. Каладиус всерьёз опасался, не повредились ли жители Длинных Розг в рассудке.

Лишь спустя час к людям вернулась способность более-менее здраво рассуждать. Некоторые подходили к своим спасителям, чтобы поблагодарить их. У всех был абсолютно одинаковый затравленный взгляд, говоривший о том, что ночными кошмарами эти люди обеспечены до конца своей жизни.

Каладиус лично говорил с каждым спасённым, находя какие-то слова ободрения. Однако, главную утешительницу несчастные нашли, конечно же, в лице Мэйлинн. Девушка не скрывала слёз и готова была оплакивать каждую разрушенную судьбу. Особенно ластились к ней дети. Некоторые из них потеряли своих родителей и уже знали об этом, поскольку все живые находились сейчас в трактире. Две девочки-сироты, глядя на окружающих пустыми, невидящими глазами, сидели по обе стороны от Мэйлинн, прислонившись к ней сухими щеками.

Гномы ещё во время переноски тел указали Каладиусу на Ланка Дорни – ему посчастливилось оказаться среди выживших. Однако и его беда не обошла стороной – коннозаводчик не нашёл среди живых своего младшего сына, которому было шестнадцать. Тем не менее, господин Дорни сохранял видимость спокойствия, и даже помогал нашим друзьям по мере сил, обслуживая своих земляков.

– Благодарю вас, господин, – широкая, сухая ладонь торговца лошадьми крепко пожала руку мага. – Если бы не вы, черна была бы наша доля. Славен Арионн, что послал вас сюда.

– Вообще-то, мастер Дорни, нас послал не Арионн, а Броко Молоторукий, – спокойным, деловым тоном ответил Каладиус, стараясь, чтобы Ланк Дорни сохранял своё спокойствие и дальше.

– Гномий король? – в голосе торговца почти не чувствовалось удивление – он, как и прочие, был эмоционально выжжен дотла. – Для чего он послал вас?

– Он послал нас к вам. Сказал, что лучших лошадей, чем у вас, не сыскать и у императора Саррассы.

– Вам нужны лошади? – непонятно, насколько коннозаводчик улавливал смысл беседы – его лицо было неестественно спокойно, словно он напился макового молока. – Что ж, Броко не обманул вас. Будут вам лошади, столько, сколько нужно.

– Молоторукий просил передать, что все разговоры об оплате вы должны вести с ним, – несколько смущённо проговорил Каладиус.