второй полетел в гостиницу к Саске. Если первый развеется и донесет, что меня схватили, то второй сразу же доложит об этом Саске. Я бы с радостью к Какаши отправила, но он далеко — сейчас находится где-то за городом, наверное, тренируется.

Когда мы прибыли на место, я поняла это по чакре Данзо и Орочимару, Учиха затаилась в листве деревьев.

— Кэори, ты хреново спряталась, займи вон ту позицию, оттуда и видно, и слышно, — шёпотом на ухо сказала я ей, показывая пальцем в другую сторону, и получила такой же тихий ответ.

— Да и пошла ты, и спрячь чакру уже, — бросила она, и я заметила, что её чакра полностью исчезла. Словно её тут и нет. Что это за техника такая?! Я помню, у Минато была такая же.

— Это максимум, — ответила я. Невозможно скрыть чакру полностью, какая-то часть всё равно будет. — И смени позицию уже.

— Хррр… придётся, — она оттянула меня своими щупальцами и, сложив несколько печатей, приподняла мою футболку и прикоснулась к моему животу. Мне стало на секунду больно, и я тихо зашипела. Было ощущение, словно приложили что-то очень горячее, но через несколько секунд боль прошла, и я перестала чувствовать свою чакру.

Офигеть, она действительно мастер фуиндзюцу! Техники высшего класса!

Я посмотрела на свой живот и, ничего там не обнаружив, обратно подняла глаза на Учиху. Мы столкнулись с ней взглядом, и я замерла. Я вглядывалась в её спокойные красные глаза и будто смотрела в душу. Мне вдруг стало так интересно, чем она жила, как ей там приходилось, не обижали ли её там… Да и она на меня глядела с неким любопытством. Уж точно не так, как смотрят на врагов. В её глазах я увидела только боль и одиночество, и как-то внезапно, в глубине сердца зародилось какое-то странное желание помочь ей, поддержать и обнять. Ведь может весь этот сарказм, язвительные высказывания и подколы — это не более, чем защитная скорлупа, в которой она так закрылась от всех пережитых страданий, тщательно скрывая их ото всех.

Когда взгляд слишком затянулся, мы отвернулись друг от друга. Стало как-то неуютно. Я услышала тихое «тц», и она переместила нас шуншином на новое место, где мы смогли увидеть полноценную картину.

В здании напротив, в тёмном помещении с одной единственной тусклой лампой, я чувствовала шесть человек. Четыре чакры мне известно: Данзо, Орочимару, Кабуто и Кимимаро, а остальных чувствовала впервые, наверное, они члены корня АНБУ.

— …что и требовалось доказать. В будущем этот ребёнок станет выдающимся шиноби. Кстати… как она поживает? — спокойно и тихо, даже как-то скользко, спросил Орочимару, стоявший перед столом, за которым сидел Данзо.

Интересно, про кого они говорят?

— За Учиху не беспокойся, всё под моим чётким контролем, — строго ответил Данзо, и я поперхнулась воздухом. — И не заговаривай мне зубы! Ты не выполнил наши условия.

Девочка-Учиха… Точно не Кэори… Получается, это сестра Джеро?! И о каких условиях они говорят?

— Я свою часть выполнил. Хокаге больше нет, а если тебя не выбрали Каге, это уже твои проблемы, — как-то непринуждённо, с какой-то коварной усмешкой, ответил санин.

— Ты забыл вторую часть уговора! Цунаде должна была умереть! — стукнул по столу Данзо, и до нас дошёл негромкий звук от удара.

— Она бы умерла, если бы на её поиски не отправили копирующего, второго саннина и её. Это был твой промах.

— Верни глаза обратно! — воскликнул Шимура и встал из-за стола.

О каких глазах идёт речь? О чьих?

— Ту часть условий я выполнил и возвращать их не обязан.

— Ах, ты! — разозлился глава АНБУ. — Учих ты не получишь! Они оба будут служить в Корне на благо Конохи!

— Как мне известно, Джеро ещё не согласился. Впрочем, мне это не важно. Ты в моём эксперименте мне больше не нужен, — хрипло, и как всегда спокойно, ответил Орочимару, а Данзо на его слова вытащил кунай и бросил в стол. В мгновение ока на столе перед друг другом встали все спрятанные до этого в тени шиноби. Они вытащили оружие (или кости) и уже были готовы загрызть друг друга. Но они тихо стояли и ждали приказа. В их комнате повисла гробовая тишина. Я не видела их взглядов, но была уверена, что они сейчас у них свирепые.

— Значит так… — нарушил тишину старейшина Листа. — Я аннулирую все договорённости! Саито ты не получишь! И только посмей ей сказать, что она…

Дослушать я не успела, меня мгновенно куда-то перенесли, и я упала на землю. Я уже хотела возмутиться, но мне заткнули рот. Надо мной нависла Кэори, что была уже без проклятой печати, и показала жестом, чтобы я молчала. Она немного посмотрела по сторонам и встала, помогая встать и мне.

— Нас практически просекли. Уходим, — шёпотом сказав мне, она побежала в переулок. Я уже хотела последовать за ней, но, пробежав несколько метров, упала от боли. У меня внезапно очень сильно заболело солнечное сплетение. Я схватилась за грудь и протяжно промычала.

Зря клон тогда всадил кунай. Это было лишним.

Не успела я опомниться, как меня подняла Кэори.

— Залезай давай…

Мне пришлось снова залезть к ней на спину и как-только я оказалась на месте, она с огромной скоростью побежала вперёд.

У неё очень большая скорость. Уверена, за звуковой точно. Она чертовски великолепная куноичи! Я думала, она меня им сдаст, а она просто привела и показала мне, что не лгала тогда. На самом деле мне не верилось, я, конечно, понимала, что Орочимару, возможно, нападёт, но чтобы он был в сговоре с Данзо… Вот этого я не ожидала. Получается, у Данзо и Орочимару была какая-то сделка, за которую Орочимару получил чьи-то глаза, и, возможно, ещё что-то, но он не выполнил условия сделки — мы ему помешали убить будущую Хокаге. Чьи глаза — они не сказали, и, учитывая, что у них у всех было полно шаринганов и Учих, то я и не узнаю, кому они принадлежат — это могут быть глаза абсолютно любого убитого члена клана.

Кажется, в их договоре было что-то и про меня, всё-таки не просто так меня Данзо пригласил! Не от большого восхищения, значит. Он хотел забрать меня в Корень, чтобы потом передать этому свихнувшемуся санину. Но теперь, зная все его грязные