Все всё знали

После освобождения Киева и запрета проводить панихиду в Бабьем Яру по Киеву распространился слух, что евреи, живущие в большинстве на Подоле, ожидали прихода немцев и успокаивали друг друга: мол, в прошлую войну кайзеровские солдаты вели себя цивилизованно, иудейскую веру не преследовали и никакого особенного ущерба имуществу евреев не причинили, бояться оккупации не следует. Такого рода слух, по мнению начальства, несколько смягчал обстоятельства, при которых огромное количество людей не имело возможности покинуть город. Слух был лжив. Задолго до захвата Киева все всё знали, несмотря на то, что немецкие танки 6-й армии, которой командовал самый близкий после генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля дружок Гитлера генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, остановились у реки Ирпень и формально приток информации с Запада иссяк. И Гитлер знал, кого назначить на острие удара. Рейхенау громил Польшу, создавая условия для карательных отрядов, сгонявших еврейское население в гетто. На Украине он действовал более целенаправленно, отдав приказ уничтожать людей прямо на месте, чем и занимались солдаты вермахта. На еврея разрешалось тратить только одну пулю. Остальное мирное население тоже попадало под действие зверских приказов. После смерти Рейхенау, который, кстати, умер дважды — первый раз его поразил инсульт, и он скончался перед самым отлетом на аэродроме, второй раз пилот врезался в ангар при посадке. Тело фельдмаршала оказалось изуродованным так, что останки пришлось собирать по частям и провязывать бинтами.

Рейхенау — один из главных, если не самый главный виновник кровавых событий в Бабьем Яру. Преемник на посту командующего 6-й армией — генерал-полковник Фридрих Паулюс — отменил действовавшие приказы Рейхенау о сотрудничестве с айнзацкомандами СС. Более крупное подразделение — айнзацгруппу «Д» — возглавлял профессиональный убийца СС-группенфюрер Отто Олендорф, которого американцы вздернули на виселице. Олендорф работал в тесной связке с Рейхенау. Вот эти фамилии долгое время оставались в тени, да и сейчас их не связывают с трагедией в Бабьем Яру.

Приведу несколько выписок из мемуаров Вильгельма Кейтеля, характеризующих Рейхенау, не делая никаких комментариев.

«Фюрер помолчал, а потом спонтанно спросил: „А почему не Рейхенау?“ Я сразу же привел свои доводы: несолиден, нетрудолюбив, слывет каким-то придурком, слишком поверхностен, мало любим как солдат, склонен удовлетворять свое тщеславие в политической, а не военной области».

Приказы об уничтожении евреев вполне коррелируются с кейтелевской характеристикой. Начальник военной канцелярии фюрера подчеркивает дружеские отношения между патроном и Рейхенау. А когда речь зашла о смещении генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича с поста главнокомандующего сухопутными силами зимой 1941 года, в обсуждениях вновь всплыла фамилия Рейхенау. Несколькими неделями раньше Гитлер снял генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта с должности командующего группой армий «Юг» и отдал бразды правления Рейхенау, невзирая на протесты Кейтеля. Теперь потерпел сокрушительное фиаско и Браухич. Казалось, путь к вершине власти на Восточном фронте для Рейхенау открыт. Гитлер немного остыл и помирился с Рундштедтом. Но тем сильнее была «критика им своего друга Рейхенау, который, уже приняв командование этой группой армий, в беседе с фюрером сделал ряд резких выпадов против ОКХ и других лиц высшего командования, — отмечает Кейтель. — Рейхенау решил использовать ситуацию для травли всех и вся, кто был ему не по нраву. Но эффект оказался прямо противоположным, иначе Гитлер не сказал бы мне вторично, что его оценка Рейхенау была правильной: на пост главнокомандующего сухопутными войсками он не годится».

Дружба с Гитлером не всегда помогала даже отъявленным нацистам. Таков портрет человека, с благословения которого в первые шесть месяцев войны на большей части Украины погибло ужасной смертью бесчисленное количество евреев и десятки тысяч людей других национальностей.

Сведения о том, что делают немецкие войска с евреями, просочились в город очень быстро — быстрее, чем танки барона Гейра фон Швеппенбурга подошли с севера к предместьям Киева. 12 июля они уже подкатили к последней водной преграде — речке Ирпень, которую воспел Борис Пастернак.

Так что все всё знали.

Но не все всё знают сейчас

Корнейчук спас семью отца не только от выселения за терриконы, где нас ждала бы неминуемая смерть. Он спас и от Бабьего Яра, когда из Киева невозможно было выехать обыкновенным людям, да вдобавок лишенцам, и неорганизованным, как некогда выражались, порядком. Обстановка в Киеве целиком контролировалась органами НКВД. Паникеров, то есть тех, кто в обход начальства пытался выбраться из города, ждала печальная участь. Корнейчук сказал Лотте, пряча глаза:

— Ты уедешь вторым или третьим эшелоном — вместе с Академией наук, частью писателей и прочими. Там будет один мягкий вагон. Место нижнее, напротив секретарь Богомольца…

И он назвал эту красивую женщину по имени-отчеству, которое я, к сожалению, забыл.

— Саша с детьми потом догонят тебя. Я позабочусь.

— Где догонят? И как догонят?

— Ты едешь эшелоном, в котором эвакуируют картину Веласкеса. Не капризничай. Первый состав уже сформирован. И не то ушел, не то уйдет завтра. Ты отдаешь себе отчет в том, что происходит?

— Отдаю — и больше, чем ты думаешь.

Несмотря на ужас сложившейся обстановки, рвущихся к Киеву немцев, кажущуюся разумность предложения и уговоры моей матери, Лотта отказалась наотрез.

— Нет, — сказала она. — Или вместе, или никто. Ни я, ни они.

Два-три дня сохранялся статус-кво. Лотта по-прежнему твердила Корнейчуку по телефону:

— Нет, нет и нет. Или вместе, или никто. Я знаю, что делают немцы, не хуже тебя.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась моя мать. — Но если нельзя всем вместе, то как быть? Шура позаботится о нас. Он не оставит детей в беде. Я ему верю.

— Здесь дело не в вере. Я ему тоже верю. От случая не убережешься. Я не оставлю детей ни за что! Марк на фронте, Котик и Люся в тюрьме. Я детей не оставлю. А если меня захватят немцы — вообрази, что произойдет? Они сдерут с меня заживо шкуру! Жена Корнейчука, да еще еврейка!

— Но я не жена Корнейчука! — сказала мать. — Мы лишенцы и переждем трудные дни у брата Марка.

— Ты, Сашенька, идиотка. Будет так, как я сказала. Или вместе, или никто. И больше ни слова об этом!

Что произойдет с евреями, когда немцы войдут в город, знала вся партийная, административная и военная верхушка. На территории Украины и Белоруссии в первые дни войны солдаты вермахта убивали евреев там, где их обнаруживали. Именно солдаты вермахта. Айнзацкоманды были еще только на подходе. Наводчиками служили мальчишки, дворники и прочие добровольные помощники. Знаменитый «приказ о комиссарах» еще не вошел в действие, а вермахт уже проявлял самостоятельность. Командующий 6-й армией генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау действовал без оглядки. События во Львове неведомыми путями проникли в Киев. Людей убивали сразу, не спрашивая документов. Определяли принадлежность к той или иной национальной группе, так сказать, визуально.