а затем и в Советской Армии (и ни в одной другой армии мира) было принято отправлять в войска и вышестоящие инстанции оперативные документы за тремя подписями — командующего, комиссара, начальника штаба. А потому, что ни до, ни после этого товарищ Маленков (хоть и член Главного Военного Совета) не был отмечен искусством вождения войск. Поэтому подпись выдающегося партийного интригана и карьериста Маленкова под оперативной директивой выглядит фактом достаточно комичным. Впоследствии директивы ВГК подписывались только двумя лицами — Верховным Главнокомандующим и начальником Генерального штаба — Сталин-Шапошников, Сталин-Василевский, Сталин-Антонов. А то и просто — «по поручению Ставки ВГК генерал армии Антонов».

Большого вреда от Директивы № 2 не было — она не ставила никаких конкретных задач.

Михайлов Андрей. Директива благих намерений // Независимое военное обозрение. 12.11.1999.

541 Жуков Г.К. Стенограмма октябрьского(1957 г.) Пленума ЦК КПСС и другие документы. М., 2001. — С. 140–141.

542 Жуков. Г.К. Указ. соч. В 2-х т. — Т. 1. М., — 1978. — С. 242.

543 Там же.

544 Там же.

545 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. — М., 1969. — С. 248–249.

546 Кузнецов Н.Г. Накануне. 3-е изд., доп. — М., 1989. — С. 380.

547 Там же.

548 Кузнецов Н.Г. Накануне. — М., 1969. — С. 90.

549 «Повествование Кузнецова о первом дне войны не выдерживает сравнения с записями о посетителях кремлёвского кабинета Сталина. 22 июня посетители находились в нём с 05.45 до 16.45, в т. ч. Кузнецов трижды: с 08.15 до 08.30, с 09.40 до 10.20 и с 15.20 до 15.4544. Нет сомнений в том, что причины посещений были серьёзны, по всей вероятности, касались решения вопросов, которые выходили за рамки компетенции наркома. Сопоставление времени этих посещений и подписания директив наркома ВМФ подсказывает, с какими вопросами он мог приезжать Кремль.

В 09.28–09.33, после первой в тот день встречи с И.В. Сталиным, Н.Г. Кузнецов (а может быть, и В.А. Алафузов от имени наркома) подписал директивы военным советам КБФ, ЧФ и СФ о развёртывании подводных лодок у берегов Германии, Румынии и Норвегии. В 13.45, после второй встречи, Кузнецов утвердил директиву военным советам КБФ, ЧФ, СФ, командующим Пинской и Дунайской флотилиями о проведении мобилизационных мероприятий. В 16.42, после третьего возвращения наркома из Кремля, последовала директива военному совету СФ, разрешавшая наносить авиационные удары по объектам на территории Норвегии. Несколько позже, в 18.49, аналогичное разрешение получил военный совет ЧФ в отношении объектов на территории Румынии. Сопоставление времени посещений кабинета главы государства и подписания директив наркома ВМФ подсказывает, что в первые часы войны руководство Наркомата ВМФ и ГМШ предпринимали меры не в «вакууме», если не по прямому указанию, то по крайней мере с докладами И.В. Сталину».

Морозов М.Э. Перевод западных флотов и флотилий ВМФ СССР в оперативную готовность № 1 в ночь на 22 июня 1941 года // Военно-исторический журнал. — 2018. № 6. — С. 4—14.

550 На приеме у Сталина. Указ. соч. — С. 337.

551 archive.mil.ru›archival_service/central/resources…

552 Сила психологического воздействия их глубокого проникновения в боевые порядки и оперативные тылы противника была представлена в одном из рассказов известного французского писателя и военного летчика Антуана де Сент-Экзюпери, наблюдавшего с воздуха действия танковых войск вермахта в 1940 году: «Враг уяснил себе одну очевидную истину и пользуется ею. Люди занимают немного места на необъятных просторах земли. Чтобы построить солдат сплошной стеной, их потребовалось бы сто миллионов. Значит, промежутки между войсковыми частями неизбежны. Устранить их, как правило, можно подвижностью войск, но для вражеских танков слабо моторизованная армия как бы неподвижна. Значит, промежуток становится для них настоящей брешью. Отсюда простое тактическое правило: «Танковая дивизия действует, как вода. Она оказывает легкое давление на оборону противника и продвигается только там, где не встречает сопротивления». И танки давят на линию обороны. Промежутки имеются в ней всегда. Танки всегда проходят.

Эти танковые рейды, воспрепятствовать которым за неимением собственных танков мы бессильны, наносят непоправимый урон, хотя на первый взгляд они производят лишь незначительные разрушения (захват местных штабов, обрыв телефонных линий, поджог деревень). Танки играют роль химических веществ, которые разрушают не сам организм, а его нервы и лимфатические узлы. Там, где молнией пронеслись танки, сметая все на своем пути, любая армия, даже если с виду она почти не понесла потерь, уже перестала быть армией. Она превратилась в отдельные сгустки. Вместо единого организма остались только не связанные друг с другом органы. А между этими сгустками, — как бы отважны ни были солдаты, — противник продвигается беспрепятственно. Армия теряет боеспособность, когда она превращается в скопище солдат». Антуан де Сент-Экзюпери. Сочинения в трех томах. Том 1. Рига, 1997. С.355–356; Кокошин А.А. Июньские уроки 41-го года // Независимое военное обозрение. № 22. — 2011.

553 Вишлёв О.В. Накануне 22 июня 1941 года. Указ. соч. — С. 160.

554 ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО РАДИО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР, НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР ВМ. МОЛОТОВА

22 июня 1941 г.

«ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА!

Советское правительство и его глава т. Сталин поручили мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне как Народному Комиссару Иностранных Дел заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия