сказал Балда. И быстро вычислил весь словарный состав подибанского языка, имеющий какое-то отношение к социальному устройству общества. Подслушивавший эту пьяную болтовню стукач донес о ней Сотруднику. Собеседников-собутыльников забрали. Вот вам бумага, сказал Сотрудник. Если к утру не составите ибанско-подибанско-ибанский словарь, пеняйте на себя. На другой день Заперанг-39 уже стучался в крышку канализационного люка, вызывая подибанскую делегацию на переговоры.

ЛЕГЕНДА

После того, как пропили половину парашюта, к Учителю пришла любовь. Любовь была большая, а девчонка невзрачная. Но это не имело значения. Они сидели рядом, молчали и испытывали нечто такое, чего с Учителем никогда не было до этого и потом. Невдалеке Мерин барахтался на земле со своей девчонкой, давая ей самые верные клятвы, что непременно женится. Все вы такие, шептала девчонка. Сначала пообещаете, а потом — поминал, как звали. Под утро вернулись в землянку. Мерин — с грязными коленками и с намерением жениться и хотя бы несколько недель пожить настоящей семейной жизнью. Учитель — с намерением заполнить пустое место на стене над койкой. Учитель успел выполнить свое намерение а Мерин — нет.

Не к Богу, не к Черту, а просто к Кому-то

Я с просьбой простой обращаюся лично.

Будь другом, продли мне вот эту минуту.

Потом — что угодно. Потом — безразлично.

И Кто-то ответил безжалостно строго.

Меня твоя просьба, приятель, смутила.

Ты грамотный, знаешь, что чуда такого

Даже с поллитром творить я не в силах.

Подброшу, попросишь, казарму-хоромы.

Захочешь — продвину по службе и в чине.

Дам сапоги натурального хрома.

С кантом штаны, как пристало мужчине.

Велю — совершишь для народа геройство.

Поймаешь известности яркую птицу.

Велю — подорвешь человечье Устройство.

Позволю — откроешь в науке частицу.

В случае крайнем явлю свою милость.

По блату позволю страдать за идею.

На то же, что просишь, уж гак получилось,

Без санкции свыше я прав не имею.

И Он замолчал. Глас Небес отгудел.

Ему не подвластен Особый Отдел.

ВЗАИМОПОНИМАНИЕ

Мы построили псизм, сказал Заперанг-39, открывая переговоры. Подибанцы схватились за животы и захохотали, издавая невыносимое зловоние, от которого не спасал даже противогаз. Они построили псизм, пропищал Глапоид, покатываясь от хохота. Ребята, поглядите на этих идиотов. Ха-ха-ха!! Да у нас псизм давным-давно построен. С незапамятных времен. Испокон веков. Нам и строить его не надо было, так как у нас ничего другого не было вообще. У нас всегда был псизм. С самого начала. Вы суньтесь-ка к нам! Сразу увидите, что нам не до морали, не до демократии, не до культуры. У нас все эти ваши штучки-дрючки вообще негде держать. Они нам просто не нужны. Никому. Правда, в наших преданиях сохранились намеки на смутное время, длившееся всего несколько лет. Появились интеллигенты. Они лепили из глины какие-то странные фигурки, пели неприличные песенки и требовали, чтобы их выпускали за границу. Но их быстро изловили. И что с ними сделали? — спросил Заперанг-39. Глапоид безмерно удивился нелепому вопросу. Конечно, съели, прохрипел он, давясь от хохота. А вы что делаете со своими интеллигентами? Мы их не защищаем, сказал Заперанг-39. И они выводятся сами. Еще до того, как появляются.

Вечером состоялся обед в честь подибанской делегации. Подибанцы чувствовали себя сначала неловко и чем-то были недовольны, хотя стол был уставлен кушаньями, о которых ибанцы знали только из старых книг. Потом подибанцы строем побрели в туалет и обожрались там до такой степени, что их пришлось в специальных ассенизационных бочках свезти к люку. Все газеты опубликовали совместное коммюнике, в котором говорилось, что встреча прошла в обстановке сердечности и доброжелательства, была вполне конструктивной, и договаривающиеся стороны достигли взаимопонимания.

Замухрышку застукали в тот самый момент, когда он пытался изнасиловать сопротивлявшегося фокстерьера Муперанга-739. И тому не оставалось ничего другого, как согласиться сотрудничать с ООН.

ОЧЕРЕДЬ

Сотрудники ООН обнаружили в очереди нескольких иностранных корреспондентов, собиравших сведения. Их выслали как шпионов. Стали появляться инакостоящие, которые поворачивались задом к тому месту, куда стояла очередь, а также отходили в сторону на несколько сантиметров. Некоторые инакостоящие ухитрились даже собираться в группы за счет манипуляций с наказаниями и вести вредные разговорчики. И анекдоты, конечно, пошли в ход. Например, такой. За чем очередь? — спрашивает ибанец. За ширли-мырли, отвечают ему. А что это такое? — не унимается он. Средство от львов, отвечают ему. Но ведь у нас нет львов? — недоумевает он. Но ведь и ширлей-мырлей тоже нет, отвечают ему.

ДОНЕСЕНИЯ АГЕНТОВ

Сверхопытный агент, знавший пятьдесят иностранных языков и правильное положение ложки и вилки за столом, внедренный в Очередь еще до своего рождения, прислал Сотруднику сверхсекретное донесение. Донесение было зашифровано до такой степени, что его не смогли расшифровать на машинах в ЖОПе. Вызвали Балду. И тот сходу прочитал следующее. В Очереди наблюдаются отдельные проявления довольства. Ходят слухи, будто намечается образование оппозиционной группы, защищающей существующий строй. Донесение заинтересовало Сотрудника, и он направил в район Ларька пятьдесят опытных агентов с кандидатскими и докторскими степенями выяснить, скрывается что-либо реальное за этими слухами или нет. Агенты, улучшив свои жилищные Условия и опубликовав по книге и по десятку статей, сообщили, что слухи лишены каких бы то ни было оснований. У Ларька агенты ни разу не появились. Боялись, что их разденут. Значит это все брехня, решил Сотрудник.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ты утверждаешь, говорит Мазила, что наше общество не только не правовое, но и не моральное. Я с этим не могу согласиться. Общество без морали не бывает. Даже гангстеры имеют свою мораль. Тоталитарные режимы прошлого тоже имели свою мораль. Так что можно говорить об обществе с плохой моралью. Но общество без морали вообще… Извини, но это — чушь. А что ты называешь моралью, говорит Болтун. Свод определенных правил поведения? Сейчас много говорят о моральном кодексе. Но сами эти разговоры симптоматичны. Они выражают именно то обстоятельство, что в обществе фактически отсутствует мораль как социально значимая величина, как существенный элемент жизни общества, и за мораль стремятся выдать нечто иное. Никаких правил морали вообще не существует. Мораль сама есть лишь способ поведения. В крайнем случае сама она есть одно единственное правило. Дело в том, что слово "мораль", по меньшей мере, двусмысленно. В одном смысле это свод определенных норм поведения. И в этом смысле можно говорить о