1) Маршал Петен сдается Французским внутренним силам.

2) Внутренние силы обеспечат маршалу Петену безопасность и приемлемые условия существования. Он будет находиться под их вооруженной охраной.

3) Он не будет общаться с внешним миром и обязуется не делать какого-либо предварительного заявления.

4) Маршалу Петену будет разрешено оставить при себе три или четыре человека из его свиты.

5) С того момента, как маршал Петен окажется под нашим контролем, он может письменно обратиться к правительству, которое примет решение, каким образом следует использовать представленный им текст.

III. Со стороны комиссара республики никаких заявлений сделано не было…

Прибыв 12 августа в Байё, я немедленно установил контакт с местным населением и с союзными властями.

Посетил города Кан, Пор-ан-Бессен, Изиньи, Шербур, Кутанс, Авранш, Ренн и Ванн.

Отношения населения и местных властей с представителями правительства и с союзниками превосходные. Повсюду царит отличное настроение… Избранные ранее муниципалитеты были быстро восстановлены…

Местные ресурсы освобожденных районов и помощь союзников позволят на первых порах обеспечить снабжение в районе Парижа (в числе прочего сразу же после освобождения можно будет выделить по одному килограмму картофеля на человека).

Я распорядился, чтобы были приняты все меры и заключены необходимые соглашения, с тем чтобы своевременно обеспечить подвоз продовольствия к Парижу на грузовых автомашинах (которые сейчас прибывают в порт), а также по железной дороге, которая ремонтируется.

Распределением продовольствия в самом Париже будут заниматься мэрии…

Я возложил на полковника Ларока координацию деятельности органов, занимающихся снабжением и распределением продовольствия в районе Парижа.

За всю нашу историю мы никогда еще не подвергались столь тяжким испытаниям. Но мы знаем, в какую бездну мы были повержены и к каким вершинам мы идем.

Дорогой генерал!

Сведения, поступающие из Парижа, приводят меня к мысли, что в столице могут возникнуть серьезные беспорядки, особенно учитывая почти полное отсутствие в городе полицейских сил и немецких войск, а также царящий там продовольственный голод.

Я считаю, что насущно необходимо как можно скорее занять Париж французскими и союзными войсками, даже если это будет связано с боями и некоторыми разрушениями в самом городе.

Если в Париже возникнут беспорядки, то будет трудно ликвидировать их без серьезных осложнений, а это могло бы затруднить проведение последующих военных операций.

Направляю к вам генерала Кёнига, назначенного военным губернатором Парижа и командующим войсками Парижского района, чтобы он мог совместно с вами обсудить вопрос о занятии Парижа в том случае, если вы решите, как я об этом прошу, немедленно таковое осуществить.

Искренне ваш.

После вчерашнего посещения Шербура, Кутанса и Авранша я провел сегодняшний день в Ренне.

На освобожденных территориях повсеместно восстановлена и нормально функционирует префектурная и муниципальная администрация, несмотря на затруднения с транспортом.

Население настроено поистине великолепно.

Сегодня насущный вопрос — это Париж.

Немцы оставили там ничтожные силы.

Французская полиция отсутствует.

Вишистская администрация бессильна.

Некоторые группы населения начали грабить продовольственные склады и лавки.

Если в ближайшее время союзные силы не займут Париж, там могут произойти серьезные беспорядки.

Вчера я говорил об этом генералу Эйзенхауэру.

Сегодня я обратился к нему с письмом и просил поторопиться с принятием решения.

Я назначил генерала Кёнига военным губернатором Парижа, о чем заблаговременно информировал правительство, чтобы создать условия для установления в Париже правительственной власти тотчас же после вступления союзных войск и чтобы совместно с военными органами союзников как можно скорее обеспечить снабжение столицы.

Прошу Дьетельма подготовить и немедленно опубликовать соответствующий декрет…

С другой стороны, чтобы служащие наших продовольственных органов, находящиеся в ведении административной делегации, были подчинены генералу Кёнигу по всем вопросам, связанным с предстоящим снабжением Парижа. Я их и подчиняю ему.

Неопределенное положение не позволяло им должным образом договориться с соответствующими военными органами союзников.

С момента вступления в Париж я прошу правительство немедленно переехать в столицу.

С дружеским приветом.

Генерал!

Вчера я узнал, что вы высадились в Шербуре. Высылаю офицера, которому поручено вас разыскать. Хочу, чтобы Треву отправился скорее, а потому наспех сообщаю вам обстановку: после довольно-таки головокружительного марша от Авранша до Ле-Мана мы атаковали в северном направлении и через четыре дня вышли к Ори между Экуше и Аржантаном.

Наше наступление во фланг последовательно нескольким германским дивизиям привело к превосходным результатам. У меня такое впечатление, словно вновь происходит то, что было в 1940, но только роли поменялись: полнейшая растерянность немцев, захваченные врасплох колонны противника и т. п. Наши соседи-американцы, особенно слева, конечно, немного отставали.

Общая картина этого наступления могла бы стать поистине блистательной, если бы было решено зажать немцев в районе Аржантан — Фалез. Но верховное командование категорически возражало против этого. История рассудит.

Наши потери: 100 убитых, около 550 раненых. Это немного, если учесть многочисленные бои. Пополнение уже произведено.

Противник потерял не менее 60 танков; количество автомашин, пленных и убитых немцев очень трудно подсчитать.

Моральное состояние моих людей исключительно высокое, вели они себя прекрасно. Бийотт и Ланглад имеют право на производство в генералы. Я не возражаю против того, чтобы вы их произвели.

Вот уже неделю командование вынуждает нас «обозначать шаг на месте». Принимаются продуманные и разумные решения, но обычно с опозданием на четыре-пять дней. Меня заверяли в том, что объектом для моей дивизии будет Париж. Однако, столкнувшись с подобным бездействием, я принял следующее решение: выслать Гийебона с легким отрядом (танки, бронемашины, пехота) в направлении Версаля с задачей установить соприкосновение с противником, информировать меня об обстановке и войти в Париж, если противник отступает. Он отправляется в полдень и будет в Версале сегодня вечером или завтра утром. К сожалению, я не имею возможности сделать то же самое в отношении главных сил моей дивизии, поскольку это упирается в вопрос снабжения горючим, а также и потому, что не хочу открыто нарушать требования воинской субординации.