меня с печеньем полюбите… И печенья не дам. (Прячет печенье.) Жрите хлеб… Полюбите нас, когда мы черненькие… (Выхватывает цветы из вазы. Швыряет их на пол. Подбрасывает их ногой под диван и под комод. Случайно в зеркале видит себя. Недоволен своим франтоватым видом.) Сапожки… Брючки… Расфуфырился… (Стаскивает с себя пиджак. Надевает рваную захудалую куртку.) А вот в таком виде не хотите ли нас полюбить? (Надевает на коверкотовые брюки вторые – рваные и страшные.) Вот в таком виде полюбите, – вот тогда спасибо скажу. А так-то всякая полюбит. (Переодевает сапоги.) Вот… Эвон, какой теперь… (Смотрится в зеркало.) Немножко, кажется, перехватил, но ничего… Жалею, что побрился. Ишь, гладкая морда. (Треплет свою прическу.) А такого не хотите – ободранного бедняка, сокращенного по службе, не имеющего своей жилплощади… Вот и поглядим, что от вашего чувства останется. (Прихрамывая, подходит к портрету на стене.) Нет, хромать-то не надо. Это уже слишком… А вот что ей сказал – папаша у меня пролетарского происхождения, – это ни к чему. Сказал бы, что барон. И поглядел бы, как вытянулась [бы] ее физиономия. (Снимает со стены портрет отца.) А генерала не хочешь?.. Нет, погоди, я тебе сейчас наверну родство. (Роется в папке, вытаскивает что-то вроде священнослужителя.) А такого папу не хочешь? Вот, скажу, отец. Извините, скажу, что приврал. На самом деле, мадам, будете теперь из духовного звания, ежели рискнете за меня замуж пойти.

Стук в дверь. Входит Она.

5

Она (нежно). Мой дорогой…

Он. Юлия!

Она (с изумлением). Что с вами? Что за маскарад?

Он. Ах, это… Да так… Приходится беречь выходной костюм. А то вопрешься в единственный костюм – лоскутки полетят.

Она (пожимает плечами. Потом торжественно.) Ну вот, наконец, я в вашей комнате. (Оглядывается.) Николай! Какое странное чувство. Я вошла в вашу комнату и в первый раз в жизни почувствовала – я дома, у себя…

Он (подозрительно). Гм… У себя?

Она. Этот милый диван… Этот столик, этажерочка… Все это теперь какое-то близкое, родное…

Он. Нет, диван-то… не родной… это не мой диван… Со… соседа… И мебель, Юлия, вообще не моя… чужая…

Она. Ах, да? Ну, тем лучше. Мы приобретем другую, такую, какая нам понравится. Да, котик?

Он. М-да… Приобрести, конечно, можно… Если, конечно…

Она. Вот как мы вернемся из Крыма, так и займемся этим делом. Да?

Он. Конечно, если финансы позволят.

Она. Ну, что за чепуха! Вы отлично зарабатываете. И у меня хорошее жалованье… Обязательно приобретем, да, котик?

Он (с горькой усмешкой). Отлично зарабатываете! Крым… Мебель… Юлия… Я должен вас с заоблачных высот спустить на землю… Видите ли, Юлия… Случилась непоправимая беда… Материальное положение у меня более чем плохое…

Она. Но вы говорили…

Он. Да, тогда было одно, а сейчас другое…

Она. Но ведь еще вчера…

Он. Да, сегодня все и обнаружилось…

Она. Но что обнаружилось?

Он. Обнаружилось… Вообще… Стало быть… Ликвидируется моя должность… Конечно, работу найду… Но уже не то… Рублей на триста, четыреста… от силы…

Юлия подходит к нему. Нежно смотрит в его глаза.

6

Она. Николай! Ну, это ничего. Ты не огорчайся… Будем работать, трудиться…

Он. Юлия! (Сдерживает себя.)

Она. Будем постепенно обставлять нашу комнату. Зачем нам торопиться…

Он. Да, конечно.

Она. А в Крым поедем через два года… Единственно мне хочется в первую очередь – это оклеить комнату. А то эти жуткие обои мне на нервы действуют.

Он. Конечно, оклеить можно, но… Не знаю… как сосед… поскольку…

Она. Что сосед?

Он. Поскольку комната, со… соседа… Если оклеить, так он… обидится…

Она. Как со… соседа?

Он. Да, Юлия… Комната не моя… Комната решительно не моя… Со… соседа.

Она. А сосед где живет?

Он. А сосед… там… живет…

Она (мужественно). Ну, ничего, Николай. Мы переедем ко мне. И вообще все будет чудно.

Он. Юлия! (Снова сдерживается.)

Она. Мы будем работать. И шаг за шагом все сделаем.

Юлия подходит к нему и нежно обнимает.

7

Он. Юлия!

Она. Фу, ну что за тряпки на вас! Неужели у вас нету ничего другого?..

Он. Ну откуда? Живешь, как говорится… Сегодня сыт – и слава богу… А костюм – откуда же взять костюм?..

Она. Я не понимаю… Но ведь вы же говорили, что все так хорошо. А теперь выходит, что…

Он. Было хорошо… Но вот… (Машет рукой, обращается к портрету.) Бедный мой папка, если б он знал, что с его сыном!..

Она (косо поглядывая на портрет). Николай, вы меня пугаете… Я не понимаю, что случилось…

Он. Нет, ничего не случилось… Так, бедность заела. Вот был бы жив мой отец – он помог бы мне…

Она (испуганно смотрит на портрет). Это что?! Это кто?..

Он. Папа…

Она. Но вы говорили, что ваш отец был легковой извозчик… а тут… Какой-то римский папа…

Он. Да, он был извозчик, потом в последний момент перекинулся. Иеромонахом был…

Она нервно ходит по комнате. В изнеможении садится за стол, барабанит пальцами по столу.

Она. Ну, это, знаете ли…

Он. Уж извините, Юличка… Угостить нечем. Была где-то у меня булка… Не знаю, кажется, я ее съел…

Она (нервно). Дайте мне воды…

Он. Откуда у меня вода?.. Живешь – еле концы с концами сводишь… Ах, воды? Простите, не понял, сейчас принесу… Вот только не знаю – есть ли стакан… (Уходит.)

8

Она. Бедный Коля! Он так взволнован, огорчен. Я, кажется, еще больше его полюбила. Он такой беспомощный… Мы переедем ко мне. Я буду о нем заботиться… Нянчиться с ним… Я так счастлива, что я теперь свободна, что разошлась с этой свиньей Мирским, который женился на мне из-за комнаты. Подлец! Это какое-то несчастье, что я имею комнату! Четыре раза нарывалась на подлецов… В Николае хоть я уверена. Он сам имеет ком… Хотя, впрочем, это не его комната… А что, если и он?! Нет, нет… А почему нет?.. Если те четверо строили свои расчеты на комнате… то почему бы и он?.. Комнаты-то у него нет… Ну ясно… Фу, потерять из-за комнаты такого человека, такое чувство… Ах, почему я не сказала ему, что это не моя комната. Я же хотела это сделать…

Входит Николай со стаканом воды.

9

Он. Еле стакан нашелся. У соседа занял. Мои-то все перекоканы… Только вода сырая – пейте осторожно. Вскипятить не на чем…

Она. Вообще я поражена, Николай. Еще вчера все казалось великолепным, а сегодня