— Наверное, тот самый. Что там еще по поводу аварий?

— Первый случай произошел 19 февраля 1979 года на Ниддаштрассе, угол Людвигштрассе. Участники происшествия — Вазиф Эргюн и некий Альберт Шенбаум.

— Его адрес имеется?

— Подождите. Альберт Шенбаум, проживает на Шуманштрассе, 23, номер телефона 71-58-40. Авария…

— Подождите, мне же надо записать.

Зажав трубку между плечом и ухом, я торопливо делал записи в блокноте. От трубки пахло потными руками.

— Дальше.

— Последовательность событий во время аварии отражена неточно. Ясно одно: Альберт Шенбаум превысил скорость, техническое состояние автомобиля также было признано неудовлетворительным. Альберта сочли виновным в дорожном происшествии. Как уж там и что было на самом деле, из протокола не ясно.

Вот оно как! В протоколе указано, что другой человек, а не Вазиф был виноват в аварии?

— Кто составлял протокол?

Лефф сделал паузу. Я слышал, как шуршит бумага.

— Сейчас поищу.

Я подозревал, что старик просто набивает себе цену.

— На дежурстве были Харри Айлер и Георг Хош. Они расследовали этот случай. Георг Хош составлял протокол, а Пауль Футт был дежурным офицером по смене. Под протоколом стоит его подпись.

Я крепче прижал трубку к уху.

— Вот это да!

— Да, такие вот дела! Вы можете рассматривать эту аварию как случайность, или можно покопаться и глубже. На мой взгляд, здесь нет никакой связи с убийством, которое вы расследуете. Я знаю, что вы терпеть не можете Футта, но не давайте волю эмоциям и не делайте ложных выводов. Футт человек уважаемый, давно работает в криминальной полиции.

В этот момент я и не делал никаких выводов — ни ложных, ни правильных.

— Да-да… А что там по поводу второй аварии?

— Я вам еще раз советую, не наломайте дров. Такие совпадения иногда встречаются.

Снова многозначительная пауза.

— Идем дальше. Дата второй аварии вам известна. Она произошла в квадрате Б-14 недалеко от Кронберга на тридцать шестом километре. Судя по протоколу, Вазиф Эргюн въехал в бетонный столб. Машина разбилась, взорвалась и свалилась в кювет. Скорая помощь приехала слишком поздно.

— Что вы говорите! И кто составлял протокол?

— Дежурные Эрвин Шеллер и снова Харри Айлер. Под протоколом стоит подпись Айлера.

— Не слишком ли много совпадений? Вам так не кажется?

— Думайте, что хотите, господин Каянкая. Только прошу вас, будьте осторожны.

— Кто такой Эрвин Шеллер?

— Я знал, что вы это спросите. Эрвин Шеллер до восемьдесят первого года был простым патрульным во Франкфурте, потом переселился в Пфунгштадт.

— Можете сказать его адрес?

— Пфунгштадт, Ладенштрассе, 3, телефон 95-10-33.

Я все записал. В голове метались разные мысли.

До этого момента я не представлял себе, как действовать, а теперь терялся, с чего лучше начать.

— Эти четверо были когда-нибудь связаны между собой?

— В 1975 году Футт преподавал у Харри Айлера и Георга Хоша. Потом Футт перешел в отдел наркотиков и взял Хоша на работу в качестве постоянного сотрудника.

— Становится все интереснее. И тут случайность свела этих людей, чтобы они никогда не расставались друг с другом. Полиция ведь не какая-нибудь мелкая лавчонка, где все время натыкаешься на одни и те же лица. Да, вот она, судьба! Но, господин Лефф…

— Догадываюсь, что вы скажете, господин Каянкая. Но послушайте меня, старого полицейского. Если бы их отношения попахивали криминалом, все бы скоро вышло наружу. Конечно, в полиции тоже не все чисто, но откровенного свинства я никогда не замечал. Поверьте, я лучше вас знаю эту контору.

Я просмотрел свои записи. Карьера Футта была безупречной.

— Во время первой аварии Футт был дежурным начальником смены, одновременно работая в отделе наркотиков. Так что он делал на патрульном посту?

Лефф пытался найти какое-нибудь вразумительное обоснование случайности, но не сумел.

— Не имею понятия. Может, просто проезжал мимо?

— Ясное дело. Наверное, прогуливался по привокзальным закоулкам, и вдруг ему приспичило в туалет, вот и зашел на пост помочиться. А поскольку он уже оказался там, заодно и подписал все протоколы. Вы меня извините, господин Лефф, но я думал, что в полиции-то соблюдают порядок и дисциплину.

— Во всяком случае, Футт, как начальник, имеет право подписывать любые бумаги.

— Вы меня успокоили.

Лефф больше ничем не мог мне помочь. Мне предстояло еще созвониться с другими людьми. Он обиженно пробурчал что-то и неохотно закончил разговор. Мы договорились встретиться на следующий день. Это несколько смягчило его недовольство, и я повесил трубку.

Когда я поднимался по лестнице в свой офис, зазвонил телефон. Перепрыгивая последние ступеньки, я быстро отпер дверь и схватил телефонную трубку:

— Каянкая слушает.

Он или она, кто там был на другом конце провода, дал отбой. Я еще некоторое время подержал трубку в руках, слушая треск.

За жаркий день офис накалился до предела. В помещении стояла затхлая духота. Я поднял жалюзи, распахнул окно и сел с бутылочкой пива за письменный стол. Сделав изрядный глоток прохладного напитка, я подумал о Сюзанне Бемиш. В этот момент она наверное пощипывала за ляжку еще кого-нибудь.

Бутылка быстро опустела, и пришлось открыть следующую. Только я хотел сказать себе, что сегодняшний день был достаточно успешным и я могу себе позволить провести вечерок у телевизора, как снова зазвонил телефон. Это была Ильтер Хамул.

Она спросила, нет ли у меня ее брата.

— Нет, с какой стати? — удивился я.

— Он ушел утром, как обычно, и в шесть часов вернулся с работы, но, когда узнал, что вы сегодня утром разговаривали с моей матерью, сразу же, ни слова не сказав, ушел из дому.

— Не волнуйтесь, фрау Хамул. Может, он пошел выпить пива. Во всяком случае, у меня его нет. Да и зачем ему ко мне приходить?

Я подумал, не рассказать ли мне Ильтер Хамул, что я знаю про дела Ахмеда с наркотиками и про то, что ее сестра сидит на игле. Может быть, она скажет мне что-нибудь новенькое? Но сразу же решил, что не буду этого делать. Кроме того, я боялся первым раскрыть ей непривлекательную правду.

— А в остальном у вас все в порядке?

— Да, да. Только вот… пришел счет на имя Ахмеда. Не знаю, что с ним делать.

— Что за счет?

— За неоплаченный пай… взнос или что-то в этом роде… за дом. Но этого не может быть. Мы не собирались покупать дом… Это какая-то ошибка. Я уверена.