все доступные углы и швы, неимоверно повышал защиту Шарпрока, выводя её по меркам Сердечника на совершенно неодолимый уровень с точки зрения магических атак или слежки. Для козлоголового дворецкого (а я без лишних мыслей вернул эту роль даймону), безопасность жителей дома была на первом месте. На втором стояла сохранность здания.

— Может, пригласим Азовых к нам? — бывшая Тернова, проведя за несколько часов инспекцию имеющихся владений, оказалась ими более чем удовлетворена, — Места хватит на всех с избытком!

— Совершенно незачем, — буркнул я, руководящий перетаскиванием нашего багажа из резиденции на Гарамоне в Шарпрок, — Если ты не хочешь поссориться с Георгием Алексеевичем. Он не сможет пройти мимо кавара, а им промазывать дом будут еще пару дней. Надо подождать.

Никто бы не прошел мимо антимагической смолы. Слишком полезный ресурс, слишком могущественный, особенно если держать его в тайне.

И это, кстати, добавляет мне проблем.

Всего их, эти потенциальные проблемы, можно разделить на несколько групп.

Первая — оскорбленные мной дворяне в Руси. Вполне могут скинуться и нанять убийц, тем более что тем работать придётся в другой стране. Шансы на подобное есть, но они невелики.

Вторая — интересы различных группировок здесь, в Америке. Возможно всё, от похищения до убийства, попытки принудить работать на кого-либо из них. Шансы еще меньше, так как я теперь официально сотрудничаю с Герцогами, но страна настоящий бурлящий борщ, с кучей иностранных агентов, так что наглецы могут найтись.

Третье — Общество. Уровень опасности несоизмеримо выше, хотя никаких причин угрожать мне у них нет. Наоборот, выведя Дайхарда в «свет», они нивелировали шансы использовать меня кому-то из них. Тем не менее, по опасности они определенно выше всех в этом мире.

Всё, что у меня против этого пока что есть — только время, пока распространяются слухи, наводятся мосты и вырабатываются планы. Это преимущество я уже частично реализовал, превратив Шарпрок в антимагическую крепость, защищенную дополнительно четверкой «бегемотов», даймоном и доспехом «черная осень», принадлежащим лично супруге. Но это еще не всё, что можно сделать…

— Если ты сейчас же, просто немедленно, меня отсюда не выковыряешь… — раненной анакондой зашипел мне в разговорник Константин Азов, — … то я не знаю, что сделаю! Просто не знаю! Я… я…

— Спокойствие, только спокойствие, — пробурчал я в ответ, — Закажи у Стэтхема мобиль и приезжай ко мне в гости. Только к чаю кое-что купи.

— Мама меня не отпустит! — тут же истерически выпалил двадцатипятилетний владелец заводов, газет и пароходов, — Понял⁈

— Это ты просто не слышал, что тебе купить надо будет, — улыбнулся я, — В общем, так. Двенадцать винтовок «Wingler GT-12», шесть карабинов «AXL-3», двадцать автоматов «STH-11»…

Азов даже хрюкать бросил на второй минуте моих перечислений. Почему-то в этом мире все напрочь недооценивают возможности даймонов к ограниченному телекинезу. Такое впечатление, что книга с заклинанием, способным создать огненный шар, ценится сильнее чем даймон, способный поднять в воздух и навести на цель пяток автоматов, а потом еще и спусковые крючки прожать.

— «Не забывай, что тут аристократы никогда всерьез не воевали против людей», — тут же напомнил о себе лорд, — «Это для нас мысль о войне и её методах приемлема на базовом уровне, а здесь война — удел простолюдинов. Аристократы закрывают порталы»

Да уж, ирония судьбы. Мало того, что я аристократ, так еще и профильный ревнитель, досрочно выучившийся в академии, но твари за стенами городов, их порталы и прочее — являются чуть ли не последним в списке моих дел!

Прибыв в одно жало по известному адресу, я легко проник в дом, представляющий из себя одну из баз Синдиката, где и задал вопрос о месте нахождения господина Красовского. Присутствующие было напряглись, но быстро расслабились, когда я, помахав свежекупленым разговорником американского производства, объяснил, по какой причине не могу с ним связаться. Через некоторое время и чашку кофе (не каждый день к ним приезжают на иностранном мобиле экстра-класса), мне выдали координаты приятеля и даже сопровождающего.

— Не думал, что когда-нибудь меня будет везти почти герцог, — поделился переживаниями здоровый одноглазый бандит, нервно вертевшийся рядом на пассажирском сидении, пока я выруливал по городу, — Странно как-то…

— Все люди одинаковы, — мирно пробурчал я, довольно расслабленный, несмотря на заваривающуюся в жизни кашу, — Снаружи мы герцоги, бароны, ворюги или там скажем, даже цыгане, а вот внутри что? Кровь и кишки. И воняет всё. И красное. А когда вперемешку, значит, несколько лежат? Не отличишь бродягу от герцога.

— Теперь точно верю, что вы с Красовским друзья… — после долгого молчания и с легкой бледностью заявили мне в ответ.

Никому не нравится демократия.

Пётр Васильевич оказался в порту, в подземелье под одним складом, насквозь пропахшим тухлой рыбой. Запах верхних помещений отлично маскировал то, что происходит чуть ниже, а там Синдикат, в лице моего приятеля, вовсю работал с троицей крепко избитых, но еще, видимо, не до конца отчаявшихся людей. Судя по небрежно сваленным на дальний верстак гримуарам, еще и благородных.

— Не отвлекаю? — ухмыльнулся я, проходя в помещение. Мне в спину тревожно сопело аж четверо «привратников».

— Кейн? Да, проходи! У нас как раз сейчас перерыв! Господам надо дать собраться с мыслями, — махнул мне рукой полный энтузиазма, но покрытый потом бандит.

«Господа», имевшие кляпы, уставились на меня с легко читаемой надеждой во взгляде. Сообщив им на английском, что не стоит принимать меня во внимание, я добился лишь паники одного из них. Человек внезапно понял, что подвал не покинет.

— Кейн, я понимаю, что господин князь, — налив в два стакана чего-то алкогольного, Петр передал одну из ёмкостей мне, — просто так в порт не приезжает, даже к своему доброму приятелю, но умоляю, сделай одолжение! Я вот прямо сейчас крайне остро хочу знать, как твоё благородие относится… ну вот ко всему этому процессу! Вот ты отпил из моей чаши, вот на твоем благородном лице видно, что его сиятельство все устраивает, но… побойся бога! Тебе двадцать три года, а здесь пытают живых людей! Ты князь, в конце-то концов!

— Именно потому, что я князь, а значит, человек образованный, я не смотрю на декорации, а смотрю в суть, — наставительно ответил я, отхлебывая неплохого виски, — Синдикат — серьезная организация с устоявшейся и очень убедительной репутацией. Здесь у тебя, Петр Васильевич, прикручены трое, возрастом от