вот… кхм… адмирал Олгрен, старейший Князь Прибережья, просил вашего драгоценного позволения быть представленным вам. Но мессир… э… у него своеобразные манеры.

— Ах, дорогой мессир Валор! — рассмеялась Виллемина. — Я выросла при дворе, я жена принца Эгмонда — неужели вы предположили, что меня можно смутить манерами мессира адмирала?

Я подумала, что моя принцесса плоховато представляет себе адмиралов, — среди них встречаются очень разные типы — но Валор принял её любезности всерьёз.

И воззвал к своему наставнику в Сумерках, видимо.

Адмирал поразил нас обеих.

Порыв холодного ветра с моря распахнул окно — и в него влетел рыболов, седой и здоровенный, как гусь, с крючковатым хищным клювом и глазами будто гранатовые бусины. И в лунном луче обернулся громадным мужиком, седым, с волосами, перевязанными чёрной лентой, с бледной физиономией, которую крестом перечёркивали два тёмных сабельных шрама. Глаза его горели, как угли.

И носил он длинный камзол, какой видишь на старинных портретах, с пуговицами, за которые цеплялись петли из витого шнура. И штаны у него были заправлены в сапоги с отворотами выше колен высотой.

— Моё почтение, леди, — мурлыкнул он, как какая-то хищная зверюга кошачьей породы.

— Адмирал Олгрен, — выдохнула Виллемина, — я счастлива познакомиться с вами.

Адмирал ухмыльнулся, как демон.

— Ваш слуга, тёмная государыня, — сказал он ей и кивнул мне. — Наслышан, тёмная леди.

Я снова вытащила брошь из шарфа и хотела ещё раз проколоть ладонь, но адмирал меня остановил:

— Верните цацку на место, тёмная леди. Я слишком давно не целовал рук живым дамам, тем более — дамам с Даром. Такие штуки срывают паруса в пучину адову.

Он взглянул на меня — и мне стало жутко, по-настоящему жутко. Адмирал был чудовищно стар, чудовищно силён — и я тут же поняла: он, если что, может выпить меня, как бокал вина. Небрежно. Его Сила, ледяная и острая, изморозью оседала вокруг. Меня затрясло от холода — и очень непросто было взять себя в руки.

Я не смогу защититься: просто не знаю как.

И тут между мной и адмиралом возник Валор.

— Ты ж понимаешь, Олгрен, — сказал он спокойно, — что не годится так знакомиться с некромантами?

Адмирал выпрямился и выдохнул.

— Тот Самый заморочил, леди, — сказал он с усмешкой несколько даже виноватой. — Вроде бы сам понимаю, что так не годится, а… Я как будто уже не мальчик, но за все эти годы в Сумерках не встречал женщину-некроманта с таким… с такой… амбицией. И если вдруг допустил бестактность, то исключительно с непривычки. Прямо-таки туман в голове от запаха вашей крови. Прошу меня простить, леди.

Но я уже опомнилась: Валор мне минуточку дал. Я опомнилась — и подумала: ах ты ж, старый бес! Это что, он решил поиграть со мной в страшное чудовище? Пугануть девочку? Показать, какие у нас в Прибережье сильные Сумерки?

— Валор, — сказала я, — дорогой, отойдите, пожалуйста. Я из-за вашего плеча не вижу Князя.

И воткнула острие брошки себе в ладонь с тыльной стороны, так что кровь брызнула, а руку протянула адмиралу. Как для поцелуя.

— Я вам, мессир Олгрен, очень сочувствую, — говорю. — Всей душой. Грустно видеть мужчину, отвыкшего от общества дам. Но я надеюсь, что вы привыкнете: вы Князь Прибережья, а я состою при тёмной государыне. Нам нужно поладить.

— Что ж, — сказал адмирал. — Храбро, леди.

Сделал ко мне шаг — мне показалось, что я покрылась инеем с головы до ног. Коснулся руки — меня тряхнуло, будто молния насквозь прошла. Но когда поднёс руку к губам — вся шелуха сошла, все попытки форсить: я почувствовала, как его Сила, этот самый ледяной холод смерти, потекла сквозь жар Дара. Это было блаженно.

Хотелось заорать от восторга — и этого чувства наполненности, и ощущения всемогущества. Но Олгрен смотрел мне прямо в лицо, и я удержалась, только вдохнула.

— Какая вы интересная… — протянул Олгрен с нестерпимой интонацией. — Вы невинная девица, тёмная леди?

Дар взметнулся во мне таким жаром, что вампир отшатнулся, — а я врезала ему клешнёй по физиономии. Наотмашь. Так, что чёрный отпечаток остался на его лунной коже.

— Пшёл отсюда за Межу! — рявкнула я. — Ты мёртвый, а я живая! Знай своё место!

Тяпка яростно щёлкнула клыками, но я отослала её к Вильме. А этот гад потёр щёку — и преклонил колено.

И сказал снизу вверх:

— Не держите зла, тёмная леди. Случай редкий, необыкновенный — мне надо было понять, с кем я имею дело. Я, простите, не привык к дамам с такой повадкой… даже в Сумерках леди… понежнее душой.

— Моя душа не из нежных, — говорю. — И, если ты хочешь пользы от нашего с тобой союза, вампир, забудь, какого я пола. Это не имеет смысла. Сумеешь — славно. Не сумеешь — я без тебя обойдусь. При мне будет Валор.

И взглянула на Валора краем глаза — а он чуть кивнул: да, не сомневайся.

А Олгрен вдруг вполне дружелюбно ухмыльнулся, так и глядя снизу вверх:

— У вас тяжёлая рука, тёмная леди. Неожиданно, я не защищался — теперь ведь буду мучиться от боли до заката… по мордам от некромантов я ещё не получал никогда.

— Новый полезный опыт, — сказала я. — Ну, я, положим, знаю, что приводит в чувство таких, как ты.

И проколола руку ещё раз, рядом.

Он коснулся губами без всяких выкрутасов. Дал мне почувствовать ещё раз этот обмен между моим огнём и ледяным холодом смерти, правильный обмен, честный, полную гармонию. Настоящее.

— Вам стоит позвать — я приду, — сказал Олгрен. — Можете на меня рассчитывать, тёмная леди. Вы чувствуете? Никаких недомолвок между нами.

Никаких. Мёртвые не лгут некроманту.

— Я позову, — сказала я. — Хочешь быть мне другом и союзником — будь. Но никакого паскудства я не потерплю. И никаких слюней. Я тебе не твоя посвящённая и не девка с пирса.

Он вздохнул:

— Просто я не привык. Мне нужно немного времени, тёмная леди. Всё проклятущая разница полов — сбивает с толку и мешает видеть суть.

— Ты же старый, — сказала я. — Старый, Князь Вечности, видел, полагаю, предостаточно женщин — так?

Он на меня внимательно посмотрел.

— Видите ли, тёмная леди… очень непросто разговаривать с женщиной…