в Лэйквуд на ночь глядя. — Это был койот или что-то типа того.

Я ее обидела. Глаза Меган блеснули слишком ярко, и мне показалось, что она хочет что-то сказать. Но она промолчала.

— Ладно. Так какой у нас план?

— Мы пойдем на следующее собрание клуба, — сказала я. — Добудем книгу и уничтожим ее. И никто не пострадает.

— Хорошо. — Меган достала телефон и проверила время. — А я вот пострадаю, если не успею домой к половине одиннадцатого.

9

УТРОМ в понедельник я нашла Картера во дворе на низкой кирпичной стене погруженным в чтение «Моби Дика». Когда я подошла, заслонив ему солнце, и моя тень упала на страницы, он заложил книгу краем суперобложки и отложил ее в сторону.

Доброе утро, — он поднял на меня взгляд и прищурился.

— Привет. Извини, что вчера не брала трубку. Мы с Кейси устроили фотосессию, и вечер прошел… бурно.

— Ничего страшного.

— Но я соскучилась по тебе, — проговорила я, присаживаясь рядом с ним. Сказав эти слова, я почувствовала, что так оно и было. Я закрыла глаза и уткнулась лбом в его плечо.

— Ты же придешь сегодня? — спросил он.

— Куда?

— На мою предвыборную вечеринку.

— Напомни мне, что за предвыборная вечеринка?

— Зоуи Пэрри устраивает ее в рамках предвыборной кампании. Это та девочка, с которой мы полчаса проговорили на вечеринке. Младшая сестра Китона Пэрри.

Я попыталась вспомнить ее, но поняла, что понятия не имею, как она выглядит. В моей памяти остались только ее голос и куча политических терминов: сотрудничество, расширение полномочий, проактивность.

— А, эта зануда?

Он рассмеялся.

— Надеюсь, что ты ее с кем-то путаешь. Если она зануда, что это говорит обо мне?

— Что ты хорошо умеешь развлекать зануд?

— В общем, ты мне очень там нужна. Не хочу оставаться один с ней и ее друзьями. Мне кажется, они путают школьную политику с реальной политикой.

Я положила руку ему на плечо.

— Я не смогу прийти.

— Ты серьезно? Почему?

Как там говорят: честность — лучшая политика?

— Сегодня я встречаюсь с сестрой и ее подругами.

Картер озадаченно приподнял уголок рта.

— С Солнечным клубом?

Я пожала плечами.

— Не нужно называть их так.

— А почему нет? Их все так называют. Они как секта. — Картер отвел плечи назад. — А когда ты это решила? Я спрашивал тебя про вечеринку на прошлой неделе, и ты сказала, что пойдешь.

— Прости, пожалуйста, — проговорила я. — Я забыла. В любой другой день пошла бы, но не сегодня. Мне нужно сделать это для Кейси. Ей приходится трудно в новой школе.

— Ты шутишь? — спросил Картер. — Разве так выглядят люди, которым трудно приходится в новой школе?

Я проследила за его взглядом. Девочки из Солнечного клуба расположились за одним из столов для пикника в тени высокого дуба. Прижавшись друг к другу, словно сестры, они болтали и смеялись. Кейси сидела в самом центре.

— Ты не понимаешь, — проговорила я. И он не мог понять. Расскажи я ему правду, он бы сразу запаниковал.

— Может, и так, — сказал он. — Ты одна из тех, кто настаивал, чтобы я стал кандидатом в президенты в этом году. А теперь, когда моей кампании нужна твоя помощь, ты вдруг исчезаешь.

— Я не исчезаю, — ответила я. — Я всего-навсего пропускаю одну маленькую вечеринку по интересам, организованную занудными политиками.

Картер рассмеялся, но как-то невесело.

— Спасибо, Леке. Я люблю, когда меня обзывают.

А я люблю, когда от меня требуют участия в избирательной кампании, как будто я жалкая женушка кандидата в президенты, у которой нет своей жизни.

— Я не это имела в виду!

— Может, тогда хватит уже говорить то, что не имеешь в виду? Например, что я один из миллиона занудных политиков. Или что мы встретимся и побудем вместе.

— Почему ты все это мне говоришь? — спросила я.

— Наверное, просто не люблю, когда мне врут, — ответил он.

— А кто тебе врет?

— Ты обещала, что придешь на вечеринку. А теперь выясняется, что нет. — Он начал загибать пальцы. — Ты говоришь, что у Кейси проблемы. Но это, очевидно, не так. Если ты внезапно поняла, что моя кампания ниже твоего достоинства, пожалуйста, так и скажи.

— Я никогда в жизни не считала, что хоть что-то ниже моего достоинства! — огрызнулась я, начиная злиться, что он обвинил меня во вранье. — Я забыла про дурацкую вечеринку, Картер. Давай, подай теперь на меня в суд.

— Ладно, — сказал он. — Когда найдешь немного времени между заседаниями секты, дай мне знать. — Он посмотрел на часы. — Мне нужно найти Зоуи и сказать ей, что нам понадобится дополнительная помощь.

— Хватит. Пожалуйста. Это ужасно, — проговорила я, подаваясь к нему. — Давай не будем злиться?

— Я не злюсь, Леке… Я расстроен. — И он ушел.

Все утро мы писали друг другу односложные эсэмэски.

Сначала я попросила прощения, и он сказал, что принимает мои извинения.

Нужно было вести себя рационально — по-взрослому — и оставить эту тему. Но я чувствовала в его словах напряженность. Поэтому я ответила, что ему необязательно принимать мои извинения. А он написал, что это я не могу принять тот факт, что он спокойно мог их принять… а потом, на четвертом уроке, учитель забрал у меня телефон.

За обедом мы обменялись где-то двадцатью словами. Никто этого не заметил. Эмили поняла бы, что что-то не так, но она сидела за столом Солнечного клуба. Теперь они располагались в центре столовой. Пока еще не в самом лучшем месте, но уже пугающе близко к нему.

Уж точно не за мусорным столом. И не во дворе, где обедали ссыльные дети тьмы.

В общем, мы вели себя так, будто были едва знакомы. Мы никогда раньше так серьезно не ссорились. Маленькая часть моего сознания пыталась убедить меня, что Картер слишком бурно отреагировал и я ни в чем не виновата. Но ее заглушали все остальные части меня, которые требовали вернуться к нормальному порядку вещей, причем так быстро, как только возможно. Даже если для этого пришлось бы взять на себя всю вину.

Потому что без Картера в моей жизни уже не могло быть нормального порядка вещей.

10

МЫ ПРИЕХАЛИ слишком рано, поэтому Меган припарковалась через несколько домов от огромного ухоженного особняка, принадлежавшего семье Лэрд. Мы опустили стекла и сидели, слушая довольное сопение мотора.

Примерно через пятнадцать минут мы увидели, как со стороны школы за угол завернула компания