Я на целых полчаса на отработку опоздала. А ты тоже хороша… могла бы предупредить!

Соседку этот упрек нисколько не смутил:

— Да позабыла я… У меня, знаешь ли, своих проблем полно… — отмахнулась оборотница. И добавила примирительно: — К тому же наставница Пирим — душка, не то что эта стерва тэ’Остэйн.

— О да, наставница и правда милая, — не могла не согласиться я. И печально вздохнула: —Завтра декан снова будет надо мной измываться.

— А чего это, кстати, она на сегодня к тебе все цеплялась? — поинтересовалась Берна.

Я было удивилась, откуда она знает об утренней катастрофе, но тут вспомнила, что второй курс зельеварения тоже присутствовал на занятии.

— Очевидно, я особенно полюбилась нашему декану, — насмешливо пояснила, надеясь, что мой сарказм будет понят правильно. — Налюбоваться не может, даже прямо перед собой посадила.

Девочки захихикали, а соседка уставилась своими серьезными зелеными глазищами куда-то в сторону. Проследив за ее взглядом, я увидела в дверях незнакомого высокого оборотня. Заметив, что я тоже смотрю, он тут же вышел, напоследок кивнув Анджине.

— Это твой друг? — спросила я у нее шепотом.

— Мой брат. Вставай, нам нужно идти.

— Но зачем?

— Пойдем быстрее, на улице скажу.

Любопытно, что у этих перевертышей за секреты? Мы спешно попрощались с девочками и вышли из столовой. На сей раз я не слышала за спиной даже шепотков. Похоже, с оборотнями здесь опасаются связываться.

* * *

На улице вечерело. Здесь, в Виале, это проявлялось своеобразно и даже зловеще. Обычная серая дневная хмарь таилась по закоулкам, неуклонно сгущаясь в непроглядную тьму. Та, крадучись, выбиралась на свет и постепенно заполняла собой все. Казалось, ночь наступает не из-за того, что дневное светило ушло за горизонт, а потому что тьма захватывает мир.

Поежившись от вечерней свежести — в платье без плаща было уже немного холодно — я подняла глаза к небу. Тускло-серому, облачному. Где-то там, высоко над этими облаками, раскинулся роскошный бархатный купол ночного неба, усеянный яркими прекрасными звездами. Но находясь здесь, я их не увижу.

— Так твой брат тоже учится в университете? Тебе повезло!

Но соседка со мной не согласилась:

— Чем же, интересно? Он еще тот зануда…

— Эй, полегче, сестренка, — прозвучало за нашими спинами. Я резко обернулась. В тусклом свете фонарей темный мужской силуэт и зеленый огонь в его глазах выглядели зловеще. — Впредь следи за языком, Анджи. А сейчас иди к себе.

Анджина попробовала огрызнуться. Однако брату достаточно было строго взглянуть на нее, и девушка скрылась в сгущающихся сумерках. Бросила меня одну.

Меня немного потряхивало, то ли от холода, то ли от испуга. Я повернулась к парню. То, что мы остались здесь одни, ужасно пугало.

— Что происходит? — удивительно, но мой вопрос прозвучал спокойно.

— Ты ушла так внезапно! — О, этот низкий рокочущий голос. И снова у меня за спиной! — Свободен, Генти.

— Да, альфа, — брат Анджины почтительно поклонился и исчез в густых сумерках.

Альфа? Значит, Яр — вожак оборотней? Это объясняет, почему его так слушаются, хотя он, как и я, первогодка.

Я медленно развернулась к Иярету. Плащ с надвинутым на лицо капюшоном удачно маскировал оборотня. Лишь зеленые огни глаз светились во тьме, что выглядело особенно жутко. Я невольно отступила на шаг, но во время вспомнила, что показывать явный страх ни в коем случае нельзя.

И вопрос зверюги в человеческом обличии подтвердил мои мысли: — Что, испугалась? — его голос зазвучал слишком уж довольно. Да, оборотням нравится внушать трепет и почтительный страх перед их силой и мощью. Если бы не защита драконов, мудрейших из Высших магических существ, людям ох как несладко пришлось бы от претензий оборотней на превосходство. Об этом повествуют первые человеческие летописи. Но вот конкретно эта особь, похоже, претендует на порабощение меня, маленькой и беззащитной. Для меня дело чести перед моими великими предками — драконами, не позволить оборотню взять верх.

— Испугалась, еще как! И до сих пор дрожу, — заставила себя говорить спокойно, губы сами кривились в усмешке. — И то, что мы с тобой здесь вдвоем, тоже нисколько не успокаивает. Это неприлично, а я забочусь о своей чести.

— Это не проблема, могу снова позвать ребят. Но думал, в прошлый раз тебе не понравилось…

— В этом ты прав. Мне не нравится встречаться с тобой наедине и в обществе других адептов тоже. Не значит ли это, что я совсем не хочу с тобой видеться, а? Подумай об этом, а я пойду, — дерзко предложила я, развернулась и направилась к общежитию. Напоследок не удержалась и бросила через плечо: — И, пожалуйста, оставь свою манеру подкрадываться из-за спины — это очень неприятно.

Яр только рассмеялся и пошел рядом, приноравливая свой широкий шаг к моему:

— Все поправимо. Ты привыкнешь, если будешь часто тренироваться, — протянул он раздумчиво, принимая мой стиль общения за игру.

Какая восхитительная наглость! Если честно, для меня это действительно игра. Может, я играю с огнем, но это единственное доступное мне здесь занятие пока что. Парень в самом деле мне нравился: да и как он мог не понравиться — высокий, красивый, сильный и очень необычный. Особенно для меня, до сих пор почти не видевшей молодых людей. Да, он пугает своими авторитарными манерами и звериной сущностью, но все-таки не отталкивает. И если быть честной, я должна признать симпатию, зарождающуюся где-то очень глубоко в душе.

Но при этом я отлично сознавала, что серьезные отношения с ним невозможны. И дело не в предостережении Анджины, и не в герцоге, а во мне.

Я ускорила шаг, но тут издалека донесся другой знакомый голос:

— Миа, погоди!

О Шандор, только не это!

* * *

Услышав окрик, обернулась — Лесс бегом нагонял нас. Я с опаской взглянула на Яра — тот спокойно наблюдал за приближением юноши, не меняя позы, по-прежнему держа руки в карманах. Тьма почти скрывала его фигуру, и, вероятно, мой приятель понял, что я не одна, только когда подошел к нам почти вплотную. Он замер, всматриваясь в темный силуэт рядом со мной.

Словно из вежливости, Яр медленно шагнул на свет из тени и стянул с головы капюшон. Бледный луч Веолики, заглянувшей в просвет между облаками, серебром подсветил его волосы. Зеленые глаза смотрели прямо и спокойно, но от этого немигающего взгляда словно веяло могильным холодом.

Лессли, безумец, тоже не отводил глаз. Я невольно залюбовалась его красивым лицом, впервые отмечая твердую линию подбородка — свидетельство упорного характера и сильной воли. Я понятия не имела, что мой товарищ по детским проказам