крупных пика этой вынужденной миграции – около 1150 г., 1210 г. и 1250 г. Переселенцы отправлялись из Рейнской области в Венгрию и Трансильванию, из Фландрии и Любека – в Прибалтику. Голландцы, зеландцы и фламандцы заселяли Бранденбург и редконаселенные славянские земли и немецкие восточные области Центральной Европы, Халле и Виттенберг, Дессау и Цербст, Саксонию и Тюрингию. Еще одним стимулом для миграции были частые наводнения в важных сельскохозяйственных районах на побережье Фрисландии, Зеландии и Голландии.

Средневековая Европа, как и большая часть Азии и Африки наших дней, была зоной голода; нехватку хлеба вызывал земельный голод. Вербовщики обещали переселенцам, что на Востоке у них будет много земли, и, значит, изобилие мяса, зерна, мелкой птицы и меда. «Отправляйтесь скорей в путь, вы, саксонцы и франки, вы, лотарингцы, и вы, фламандцы, дерзайте, чтобы спасти ваши души и получить надел лучшей земли в мире». Подготовить земли Восточной Германии к заселению должны были местные князья вместе с епископами, монашескими общинами, дворянами и духовно-рыцарскими орденами. Монастыри получили разрешение раздать часть своих земель в обмен на уплату аренды. Тамплиеры, госпитальеры и тевтонские рыцари (которых в Ливонии называли «носящие меч братья рыцарства Христова», или, коротко, меченосцы) пробивали свой путь на Восток мечом, крестом и плугом. Людей XII–XIII вв. мало волновали проблемы, которые могли возникнуть в результате завоевательных походов и установления господства над иными народами, вопрос учреждения христианских миссий.

Славянские князья также внесли большой вклад в немецкую колонизацию земель Мекленбурга, Померании и Восточного Поморья. Именно польский князь Конрад I Мазовецкий призвал тевтонских рыцарей в Пруссию, что стало определяющим событием в истории Восточной Европы; последствия этого шага ощущаются и сегодня.

Тевтонские рыцари и Ганзейский союз тесно сотрудничали. Еще прежде из Любека уезжало большое количество переселенцев за море (перед глазами встает пример Америки в XVIII–XIX вв.). Рига была захвачена в 1201 г., и менее чем через два поколения все южное побережье Балтийского моря покрылось сетью городов с немецким населением. Росток был основан в 1218 г., Висмар – в 1224–1249 гг., Ревель – в 1219 г., Нарва – в 1223 г., Данциг – в 1224 г. Весной 1231 г. войско тевтонских рыцарей переправилось через Вислу. В 1309 г. Великий магистр ордена (основанного первоначально для службы в Святой земле) перенес свою резиденцию из Венеции в Мариенбург; центр интересов смещался из Средиземноморья на восток Европы. Спустя полтора столетия во владениях ордена было 93 города и 1400 деревень с 60 тысячами крестьянских владений. Городам было даровано Кульмское право, включавшее в себя часть норм Магдебургского права, принятого многими городами Бранденбурга, Силезии, Пруссии, Богемии, Венгрии, Польши и Валахии. Любекское право было не менее известным. Такова была особенность европейской правовой системы, когда законы более древнего города, «материнского», передавались городу более молодому. В Германии кроме Магдебурга и Любека в Восточной Германии «материнскими» городами были Кёльн в Рейнской области, Франкфурт-на-Майне в Центральной Германии, Фрайбург в Юго-Западной Германии.

Из Ганзы немецких купцов выросла Ганза немецких городов, которая защищала своих торговцев и свои торговые пути на суше и на море, добивалась привилегий для них в других странах, изгоняла со своей территории всех чужаков, которые не были членами их союза, будь то русские, немцы из Южной Германии или ломбардцы. Ядром этой Ганзы был союз трех городов: Любека, Висмара и Ростока. Впоследствии к нему присоединились Штральзунд, Грайфсвальд и Штеттин, а также другие вновь основанные города на востоке: Киль, Гамбург и Люнебург. Среди городов Запада, входивших в Ганзейский союз, главным был Кёльн. Этот союз, или, если сказать точнее, союзы ганзейских городов не имели жесткой организации в противоположность городским союзам Южной и Юго-Западной Германии, объединившимся на политической и военной основе. На «съезды» ганзейские города собирались нерегулярно и предпринимали совместные действия только в случае возникновения какой-либо серьезной угрозы, например конфликта с Данией. Немецкая Ганза никогда не выступала как единое целое, никогда не вела наступательных войн и не имела собственного военного флота. (Англия была в то время единственной страной, которая располагала военно-морским флотом; в 1215 г. у короля Иоанна Безземельного было 52 галеры.) Торговые суда приходилось переделывать в военные при каждой кампании, и тогда они получали название «корабли мира», поскольку их задачей было восстановление мира; их использовали в основном против пиратов. Эти города Северной Германии, разбогатевшие благодаря своему предприимчивому и дальновидному купечеству, предпочитали торговлю войне. Ганзе было достаточно осознавать свою реальную власть, и не более того. Англия, морская держава, унаследовала от Ганзы господство в океанах всего мира, приняв на вооружение ее политику.

Самым действенным оружием в арсенале Ганзы было торговое эмбарго, с помощью которого города и государства можно было принудить к принятию выгодных ей условий торговли. Короли Скандинавских стран были особенно уязвимы в этом отношении. Каждый ганзейский город имел свое постоянное представительство во всех странах, с которыми торговала Ганза; это были «фактории», которые защищали интересы ганзейских купцов. Представительство имело привилегированный статус (в Новгороде была целая слобода), здесь располагались здания контор и суда. Самыми важными были фактории в Лондоне, Новгороде, Брюгге, который представлял Ганзу в Западной Европе, и Бергене, центре рыбной торговли. Кроме вышеназванных был целый ряд небольших факторий в Англии, Швеции, Дании и в городах на восточном побережье Балтийского моря. Подобные фактории оказывали стимулирующий эффект на экономику принимавших их стран. Например, в Швеции началась интенсивная разработка полезных ископаемых, но еще более разительный результат показало сельское хозяйство: урожаи выросли во всех странах Балтийского моря. Через посредство Ганзы продовольствие и сырье Восточной Европы шло в Западную. Во вместительных трюмах ганзейских коггов перевозились на Запад масло, сыры, свинина и лярд из Дании и Швеции и зерно из Пруссии.

Старая ганзейская поговорка гласит: «Краков стоит на меди, Висбю – на смоле и дегте, Ревель – на воске и льне, Рига – на пеньке и масле, Росток – на солоде, Данциг – на зерне, Гамбург – на пивоварении и Любек – на товарных складах». Гамбург был крупнейшим производителем пива на севере страны, поставляя его во все стороны света (вплоть до Амстердама).

Ганза импортировала промышленные товары из Западной Европы, из внутренних областей Германии, а также предметы роскоши из стран Востока, но, прежде всего, пряности, которые были столь важным продуктом на столе человека Средневековья. Перец фактически стал общим названием для всех экзотических пряностей. Из Венгрии везли свинец, ртуть и медь.

Накануне Второй мировой войны каждому путешествовавшему из Бремена или Гамбурга в Ригу бросалась в глаза удивительная схожесть этих ганзейских городов, которые, несмотря на бурные события прошедших веков, пощадило время. Все еще сохранялись церкви, посвященные святым