никотином. Ну, может, и фетишист. — Это вся твоя злость, накопившая за дни молчания и воздержания?

— Какого воздержания? Ты больной? — колючка возвращалась, и мне хотелось танцевать и петь Бамбалейло, но я пока сдерживался.

— Нет, милая, со мной все в порядке, а вот тебе стоит расслабиться. Ты очень напряжена, это плохо сказывается на здоровье. Вечно злая ходишь и гавкаешь. Я даже могу помочь… пару раз, — облизнул губы, рассматривая ее привлекательную фигуру и встречая гневный взгляд. Надо еще подлить масла в огонь.

— Прости? Помочь? Это чем?

— Вознести тебя к небесам, побываешь в Раю, — напел я и влил в себя виски, косясь на неё.

— Спасибо, мне услуги парня-шлюха не нужны, — выпалила блондиночка. Я поперхнулся, вытирая рот ладонью. Ого, перешла на новый уровень ругательств, кошечка.

— Уверена? Все были довольны и очень надеялись на второй раз, — «расстроенно» пробормотал и состроил грустную моську.

— Не хочу подхватить заразу какую, — ехидно сказала колючка и улыбнулась уголками губ. — Кто знает, скольких ты покрутил на своей… своем… — она смутилась и кашлянула, — штуке.

Штуке… Бля. Я закрыл лицо руками, расплываясь в улыбке. Она не может сказать «член»? Девственница? Улыбки, как и не бывало. Да ладно? Колючка — девственница? Я серьезно посмотрел на девушку, стоящую передо мной. Это будет облом. Принцип не позволял трогать девственниц. Я любил более опытных девушек, которые понимали все с полуслова и знали, как удовлетворить. Хотя были девчонки, которые мечтали потерять невинность с известным парнем и чуть ли не грезили этой безумной идеей, стараясь воплотить ее в реальность.

— Штука, как ты выразилась, может и не участвовать, — поднялся и подошел ближе, заглядывая ей в глаза. — У меня есть волшебные пальцы, — поднял руку и пошевелил в воздухе, насмехаясь. — Я не только хороший гитарист и могу тебе это продемонстрировать.

— Продемонстрируй на девочках, которые караулят возле отеля, они будут на седьмом небе от счастья, — иронично произнесла Ливия, косясь в мою сторону.

— Слишком легко, — я провел ладонью по гладкой поверхности стола, внимательно разглядывая дерзкую штучку и размышляя прав или нет. У меня был отличный нюх, который никогда не подводил, и сейчас он подсказывал, что я конкретно влип.

Ливия дернула плечиком и кинула:

— Что ж, я в твоих бесплатных услугах не нуждаюсь.

— Почему? Так противен тебе?

Я остановился в паре сантиметров, почти ощущая ее напряжение и враждебность, но это наоборот заводило. Да, да, черт возьми, она пробуждала во мне только одно сейчас неимоверное чувство, которое, как дикий зверь, овладевало телом.

Лив открыла от удивления рот и нахмурилась.

— А как ты думаешь? Конечно, ты мне противен. Ты мерзкий извращенец.

— Только это?

Она хмыкнула и подперла одной рукой бедро, задирая подол пышной юбки, куда сразу же сместились мои глаза.

— Нет, еще ты циничный нахал, который любит изощренно издеваться над людьми.

— О, ну ты мне Америку не открыла, дорогуша. Все, или ещё найдутся для меня комплименты?

— Если я тебе начну перечислять все изъяны, нам и ночи не хватит! — бросила Ливия, не подозревая даже о том, что каждое сказанное слово играло против нее.

— Очень интересно, можешь начинать. Внимательно тебя слушаю.

— Правда? Так ты еще и мазохист по совместительству?

— Промашечка, милая, — цыкнул я и засунул руку в карман. — Просто любопытно, что ты обо мне думаешь.

— Я думаю, что ты поверхностный.

— Ненастоящий.

— Эгоистичный.

— Самовлюбленный.

— Как точно подмечено, прямо мой портрет, колючка, рисуешь.

— Высокомерный.

— Это да-а-а.

— Грубый.

— Все мы не без грешка.

— Заносчивый.

— Пошлый.

— Гадкий.

— Отвратительный.

— Тошнотворный.

Я посмотрел на ее изогнутые в ухмылке губы и тихо прошептал:

— Базорексия.

— Что?

— Ничего, милая. Продолжай. Ты такого высокого мнения обо мне.

— Еще бы, господин, — выплевывает она, заводя еще больше. Сама себе роешь могилу, кошечка. — Безнравственный.

— Гнусный.

— Злобный.

— Паскудный.

— Свинский.

— Гнилой.

— Достаточно, — я хватаю ее за затылок и притягиваю резко к себе, требовательно целуя. Обрушаю всю ярость, гнев и желание, но она не отвечает. Кусаю ее за нижнюю губу, облизываю и провожу ладонью по внутренней стороне бедра. Черт… Не могу поверить.

Все заканчивается быстро, даже не начавшись, а я остаюсь внутри с чувством неудовлетворенности и разочарования. Ливия отпрыгивает, проводит пальцами по губам и бормочет, заикаясь:

— Что… ты… ты… зачем… что… какого… к-кобель!

Она вылетает из номера, как комета, и я успеваю только крикнуть вслед:

— Колючка, ты не умеешь целоваться!

Я улыбаюсь и хватаю бутылку с Джеком, которая ждет, как верный Хатико, на столе, и прибавляю громкость, подпевая Survivor.

— Это азарт схватки, поднимающий нас, чтобы ответить на вызов противника. И последний выживший крадётся за своей жертвой в ночи, провожая нас взглядом тигра.

«Что ж, Лавлес, поздравляю тебя. Ты хочешь бабу, которую нельзя хотеть. И угораздило же, бля. Дурацкая колючка… заноза в одном месте».

Глава 10. «Кроличий остров»

Достаточно ли я смелая, достаточно ли сильная, чтоб следовать тому желанию, что горит внутри меня, чтоб отбросить страх и выстоять там, где страшно? Я покончила с этим, ведь я сильнее этого, я обещаю себе, себе и только себе, мое пламя поднимется все выше.

Halestorm «I Am the Fire»

Ливия

На меня насрал голубь.

Спасибо, что опорожнился хотя бы не на мою голову, а на плечо и обгадил курточку, маленькая пернатая зараза. Хуже всего, что это заметил бирюзовый изверг и очень долго ржал. Он заснял мою перекошенную рожу на камеру со словами: «Отличный компроматик. Ты тут такая милашка. Надо кинуть в Instagram. Станешь звездой интернета, солнышко». Хотелось завыть на весь Таймс-сквер. Почему голубь насрал именно на меня, если в Нью-Йорке несколько миллионов людей?! Таймс-сквер похож на консервы с сардинами, но «повезло» получить белую кляксу мне! Почему он насрал сегодня, когда фетишист потащил силой гулять по городу, будто я нанималась быть личным гидом?! И почему, почему, маленькое чудовище много срет?! Как в нем умещается столько отходов?! Или он годовой запас с собой носил?! Дамбу прорвало, а тут как тут Ливия — «везунчик» по жизни! «Не хотите ли, уважаемая, раскрасить вашу курточку? Уж больно она однообразна. Ловите мину». Неужели нельзя было выбрать туалетом бирюзовую мочалку Оззи? Видимо, моя курточка из секонда привлекательнее, чем его блестящие патлы. Хорошо быть птицей: летаешь и срешь на людей. Почему я не родилась птицей? Никаких забот и проблем.

Но все по порядку…

Я сбежала, как крыса, с тонущего корабля, поджав хвост, после того, как Казанова захотел испробовать свои чары на мне. Добралась до своего номера