- У меня нет девушки офицер. Мне еще не попался спутник жизни, с которым бы я хотел провести всю жизнь. – произнес Ник. Правда на ум тут же пришла Мария и ее прекрасное лицо, но подумав, что сейчас явно не время предаваться мечтаниям о личной жизни, выкинул ее из головы.

- Девушки? – Эндрю, добавь еще административку к списку, употребление уничижающего личность и достоинство гражданина Федеративного союза местоимения. – Офицер полиции достал планшет и ввел в поиске идентификатор Ника. Посмотрев на экран, он произнес. – Странно, довольно положительные характеристики, не судим, не привлекался, в поле зрения органов не попадал, н учете не состоял, но вместе с тем являешься махровым сексистом?

- Ладно Ник. – продолжил другой полицейский. - Мы выяснили, что ты непричастен к убийству Герды Шнайдер, но это не отменяет факта нападения на полицейского при исполнении. Пять лет колонии с приемом подавляющих агрессию аппаратов исправят любого гражданина общества. – полицейский сделал продолжительную паузу, смотря на испуганное лицо Ника – Но у тебя есть небольшой шанс. Если ты согласишься сотрудничать с нами в одном деле, то мы забудем об этом инциденте и запись с нападением не уйдет дальше нашего участка.

— Что вы от меня хотите?

В тот момент послышался механический звук замка, и дверь в комнату допросов отворилась. На пороге стоял крепкий, высокий мужчина, облаченный в классический, приталенный чёрный костюм. Поначалу Ник подумал, что это возможно был адвокат, который полагался ему по праву гражданина АНС, но через мгновение узнал в нём знакомые черты лица и походки.

— Кто позволил вам сюда войти? — Возмутился офицер, с голубовато – сиреневым отпечатком позора у челюсти.

Неизвестный никак не отреагировал на заявление сотрудника полиции, и спокойно вошел в комнату.

— Эй, я с тобой разговариваю!

Мужчина достал из внутреннего кармана удостоверение, и раскрыв его, произнёс. — Конрад Шварц. Граждане офицеры, могу ли я провести несколько минут с вашим подозреваемым? Обещаю, это не займет много времени.

Офицеры переглянулись, явно удивившись той информации, что содержало удостоверение человека. Тот, что более отчаянно и яростно вёл допрос, кивнул своему коллеге, и он, бросив яростный взгляд на Ника, вышел.

Конрад Шварц. Человек с множеством тайн, и еще большим количеством вопросов. Юноша позволил себе задуматься, в чьих руках, он хотел бы оказаться больше. Если сотрудники полиции, вели себя довольно открыто, и не скрывали своей истинной мотивации, то Конрад Шварц, имел репутацию человека, у кого не хотелось бы оставаться в долгу.

Мужчина пододвинул сброшенный на пол металлический стул, и с железным скрежетом поставил его у стола комнаты допросов. Ник, что в ту минуту, переживал не лучший момент своей жизни, с толикой благоговения и страха, наблюдал за тем, что же сделает мужчина дальше.

— Ты плохо выглядишь, Николас. — Процитировал очевидное мужчина, положив на стол тоненькую папку с документами.

— Профессор Шварц! — Воскликнул Ник. — Я понимаю, что происходит! Почему меня обвиняют в убийстве? Я ведь ничего не сделал, я бы никогда в жизни не причинил бы вреда гражданину АНС, тем более фрау Шнайдер.

— Гражданину Шнайдер. — С холодом во взгляде, поправил его человек. — Но опустим это на твой стресс и шок. — Скажи мне, ты точно ничего не помнишь?

Ник спешно покачал головой. — Нет! То есть да. Кое-что помню. Последнее, я шел из университета домой, и … — Юноша задумался, стоило ли говорить о краденой муке. Профессор Шварц, возможно уже знал об этом, и ложь могла лишь усугубить его положение.

— Не спеши, студент. — Ровным голосом добавил тот, выдавливая жалкое подобие улыбки.

— Я … я помню, что шёл домой. — Решил начать с правды Ник. — Шел домой, а когда поднялся на этаж, заметил, что у ф … гражданина Шнайдер, была открыта дверь. Я окликнул жителя, а когда не услышал ответа, решил зайти внутрь.

Конрад Шварц слегка приподнял брови, и иступлено посмотрел на юношу. — То есть незаконно проник в её жилище.

Ник насупился, и застучал средним пальцем, по костяшке другой руки. — Нет … то есть да … Я вошел. Герда Шнайдер заслуженный гражданин АНС в довольно преклонном возрасте, в тот момент я опасался, что ей понадобится помощь. Я просто хотел помочь, профессор Шварц! Вы же мне верите?

Мужчина оставил юношу без ответа. Он провел пальцами по виртуальному интерфейсу планшета, и подняв голову, уточнил. — Значит ты её такой нашел. Правильно?

Ник вновь спешно закивал. — Да, а потом, когда понял, что она … ну это … я сразу вызвал службу. Я никогда раньше не видел мёртвых тел, и мне стало плохо. Вот и всё! Я никого не убивал!

— Успокойся, Николас. — Выставив ладонь перед юношей, произнёс Конрад Швацр. — Не думай сейчас об этом.

Ник покорно кивнул. Тело начинало ощущать последствия внезапного импульса, и резкий приступ, колющей, головной боли, пронзил его разум, словно тысячи мелких игл. Ник попытался приложить руки к голове, но из – за прикованных к столу наручников, лишь смог слегка наклониться. Он крепко вцепился ногтями в щёки, от чего по кончикам пальцев, заструились тоненькие струйки алой крови.

— Тихо, тихо. — Шварцу пришлось приложить не мало усилий, чтобы отодрать пальцы юноши, от его лица. — Спокойно, тебя били по голове?

Ник молча закивал, а затем как смог протянул. — Я … я не знаю … не помню.

Боль начинала постепенно стихать, или просто разум человека, постепенно привыкая, и реагируя на раздражитель, пытался справиться с ним. Этого хватило, чтобы юноша, сузив глаза, словно от яркого света, смог поднять голову, и прошептать.

— Что со мной теперь будет?

Улыбка Конраду Шварцу, никогда не давалась, и оставалось лишь гадать, был ли способен мужчина испытывать чувства, или весь этот хладнокровный фасад, был лишь наработанным профессиональным амплуа. Он средним пальцем кликнул по экрану планшета, и натужно выдохнув ответил.

— Обвинения в нападении на офицеров это серьезно. К твоему счастью, за ними тянется целый шлейф мелких нарушений, а камеры наблюдения в твоем доме, скажем так, не самые новые. Тем не менее, тебя некоторое время продержат в камере, чтобы утрясти все формальности и закрыть огрехи в документации. После чего, отпустят.

На глазах Ника появилась неподдельная радость. Юноша был готов сорваться с места,