К несчастью, организацию матча он поручил Шарпею, который мнил себя великим футболистом и буквально задрал нас бесконечными рассказами про свой любимый «Милуолл», как будто это он родил всю команду.

— Впервые пришел на матч в пять лет. С десяти имел сезонный абонемент. За все это время не пропустил ни одной игры. «Нас терпеть не могут, а нам плевать!» — так и сыпал Шарпей.

Надо отдать должное, кое в чем он не ошибался: я на самом деле терпеть не мог всех остальных, стало быть, и его тоже.

Мы разбились на четыре команды в соответствии с комнатами. Учитывая, с какими придурками я делил крышу, матч просто не мог получиться честным.

— Погодите-ка, но нас в комнате всего четверо, сэр, — неожиданно сообразил Рыжий.

— Не волнуйтесь, я уже об этом подумал. Пятым игроком в команде комнаты № 3 буду я, — заявил Шарпей.

— Ага, и тогда остальным командам победа в этом тухлом матче вообще не светит, — заметил я.

Вот так и получилось, что Шарпей готовил игру, а я — ее результаты.

Зачем обманывать, спросите вы, а я отвечу: прежде всего, отчего бы не схитрить, если есть такая возможность? Кроме того, никто не хотел, чтобы Шарпей выиграл собственный кубок, даже те, кто был с ним в одной команде. Если этот облезлый хорь пожелает хотя бы коснуться мяча ногой, ему придется проявить фантастическую скорость. Мы укрепились в своем коллективном решении еще больше, когда Шарпей показал нам кубок, купленный специально для награждения команды-победительницы. Это был здоровенный металлический горшок с уродливыми круглыми ручками, в котором легко можно было утопить гуся.

— Я уже знаю, куда поставлю приз, — радостно сообщил он, что окончательно развеяло сомнения колеблющихся.

Наконец, что тоже немаловажно, на игре можно было сделать деньги. Футбол — это спорт, спорт — это зрители, зрители в нашем случае — это предки, а предки — идиоты.

Я спросил у Грегсона разрешения устроить среди родителей небольшой тотализатор и заключить пари на лучшего игрока матча. Директор пожал плечами и сказал, что у него возражений нет — если все будет шито-крыто, — и у меня сложилось явственное впечатление, что он опережает меня на один ход.

— Чтоб никаких жалоб и разбирательств. Разводите зрителей, как вам вздумается, но чтоб комар носу не подточил. Сработаете без проколов, и можете обчистить своих папаш с мамашами до последнего пенса, мне начхать. Все ясно?

— Не понимаю, о чем вы, сэр. — «Сэром» я называл Грегсона только когда хотел позлить и добился своего: его брови сердито взлетели вверх.

— Мистер Банстед, я не шучу. Делайте свое дело пристойно, иначе я прикрою вашу лавочку еще до того, как вы успеете продать первый билет.

Я было хотел поддеть Грегсона еще разок, но он предостерегающе поднял указательный палец, оборвав меня на полуслове. Директор не хотел слушать. Он не запрещал нам мошенничать, просто ничего не желал об этом знать.

— Ладно, понял, — буркнул я.

Тем же вечером я коротко посвятил одноклассников в свой план и велел любым способом добиться от предков согласия участвовать в тотализаторе.

— Скажете, что главный приз — сто фунтов и что можно приобрести не один билет, а два или три, сколько захотят. Начнут сквалыжничать — смело закатывайте истерику и пригрозите покончить жизнь самоубийством. «Если вы не хотите поддержать собственного сына на его первом матче, если вы даже не верите, что его могут признать лучшим игроком, зачем мне тогда жить?!» — завыл я для примера, размазывая по лицу крокодиловы слезы. — Короче, что-нибудь в таком духе, сами знаете — небось не впервой.

— Будет сделано, — закивали все.

— А как насчет остальных денег? — спросил Крыса.

— Вся прибыль пойдет на нужды Гафинского книжного клуба, — известил я.

— Гафинского книжного клуба? А что это такое? — Крыса вытаращил глаза.

— Коллекция журналов с голыми телками для дрочки в сортире. Все, поехали дальше.

В общем, идею я запустил, идея заработала. Я даже сам позвонил домой, чтобы сообщить папаше про предстоящий футбольный матч. Старик пришел в полный восторг. Скажи я ему, что сдал найденные на дороге пять фунтов в бюро находок, он и то не радовался бы сильнее.

— Отлично, Уэйн! Мальчики должны заниматься спортом, это превосходный способ занять себя. Не переживай, я обязательно приеду, и мама с Джинни тоже.

— Не забудь бумажник, — предупредил я.

— Бумажник? Для каких целей?

— Для участия в тотализаторе. Угадаешь лучшего игрока матча, выиграешь сто фунтов.

— Хм-м, даже не знаю…

— Пап, тотализатор сделает игру еще интересней! Наш директор полностью одобрил эту мысль. Он сказал, нам пора знать, что такое деньги.

— Ну хорошо, если для благого дела… Сколько стоят билеты?

— Пять фунтов.

— Пять фунтов?! Я считал, речь идет о нескольких пенсах. Ну ничего себе!

— Пап, как ты не понимаешь, нам ведь надо покрыть сумму главного приза. Если сделать билеты дешевле, у нас не останется денег даже на покупку книг.

— Тогда уменьшите главный приз. Фунтов двадцать вполне хватит, или даже десять.

— Нет-нет, так не годится. Мы уже продали часть билетов в счет суммы приза. Что прикажешь делать, если они выиграют? (По правде говоря, это было практически исключено.) Признать недействительными?

— Я думал, ты приглашаешь меня на спортивное мероприятие, Уэйн. Можно просто сыграть в футбол и прекрасно обойтись без тотализатора.

— Нет, пап, не получится.

— Уэйн, спорт — очень полезная вещь, в отличие от азартных игр. Удивительно, что ваш директор поощряет все это и учит вас организовывать тотализатор.

— Он не учит, мы сами учимся.

— Нет, Уэйн, извини…

— В таком случае тебе лучше вообще не приезжать. Остальные родители уже согласились участвовать. Я всего лишь хотел, чтобы ставки прибавили игре огоньку. Если из-за этого выйдет один геморрой, пожалуй, я совсем не буду играть в футбол и пытаться собрать деньги на книги.

— Постой, Уэйн, не надо так. Я готов поддержать тебя, как любой отец, правда.

— Ага, по тебе и видно.

— Просто пять фунтов — это крупная сумма. Почему нельзя скостить ее хотя бы до одного?

— Нет, папа, у нас должны быть бумажные купюры. Монеты царапают дно ящика.

Старик не нашелся с ответом, и я подбросил ему косточку, сказав, что отложил для него билетик с фамилией мистера Шарпа.

— Он наш учитель и здорово играет в футбол. Поставишь на него — не ошибешься.

— Уэйн, по-моему, это не совсем спортивно…

— Так что, не берешь?

— Ладно, беру.