Корни столь крайне предвзятого на Западе отношения к Византии кроются в геополитическом статусе «Империи Ромеев» — она была единственной прямой геополитической соперницей Запада, практически монопольно контролировавшей всю ось Восток —Запад. А в основе ее геополитического статуса лежала власть Православия и уникального единства церкви и государства[54]. И вот в ситуации не по дням, а буквально по часам разгоравшейся с начала XVI в. бешеной гонки за монопольное обладание всеми путями на Восток Запад столкнулся с крайне неприятно поразившими его непреодолимыми препятствиями. Ранее эффективно действовавшие короткие сухопутно-морские пути с Запада (в основном через Венецию и Геную) на Восток через Средиземное море, Анатолийский и Аравийские полуострова оказались полностью перекрытыми воинственно наседавшим на южные задворки Европы Исламом, который на подобные «подвиги» сподобили все те же Венецианская и Генуэзская республики. В связи с этим взоры Запада обратились на Русь. Но на Руси-то и вовсе произошло необычное. Едва ли не абсолютная реинкарнация в еще более могучем облике все той же яро ненавистной Западу «Империи Ромеев», в руках которой, как и в ее славные времена, находился самодержавный контроль над существовавшими тогда альтернативными прежним, сухопутными и речными (частично и морскими) путями, ведущими с Запада на Восток! Более того, весь этот процесс происходил в обстановке откровенных притязаний на роль Третьего Рима, не услышать чего Ричард Ченслор физически не мог.

А ведь не без подсказки люто ненавидевших «Империю Ромеев» «благодетелей» — начавших перенос своей торгово-экономической и геополитической активности в Атлантику наиболее влиятельных представителей элиты олигархических кланов Венецианской и Генуэзской республик — интенсивно протестантизируемая Англия сама встала на путь строительства «Нового Рима». Естественно, протестантского — в пику Ватикану, но кальвинистского толка (то есть особой жестокости).

Так что нет ничего удивительного, что Запад забил тревогу, особенно когда уяснил себе магистральный вектор политики Ивана IV Грозного — создание могучего Московского царства при беспрецедентной опоре на чистоту веры и укрепление Православного Русского Самодержавия. Однако, не имея возможности уничтожить Русь военным путем, Запад пустился во все тяжкие — от подлой клеветы и шельмования до отравлений царствующих особ.

Все это, естественно, не могло не отразиться на едва только зародившихся англо-русских отношениях. Вот это и был исходный преступный мотив в вызревании замысла отравления именно ртутью и Ивана IV, и его жены Анастасии, и его сына Ивана. Суть операции сводилась к физическому устранению не только царствующей династии, но и возглавляемого ею государства в целях установления своего полного контроля над проходящими через территорию этого государства сухопутно-речными путями на Восток и превращения в итоге в абсолютных монополистов в торговом обмене между Западом и Востоком! А для этого любые средства хороши — от отравления и убийства до предательства и измены. Заведомо зная о тяжелейших последствиях отравления ртутью, бритты и пошли на такое неслыханное преступление, как систематическое отравление представителей царствующей династии. А на неизбежную в таком опасном деле плаху заблаговременно подсунули чужую голову — в данном случае голландца Бомелия[55]. Последствия же такого отравления — особенно никак не поддающиеся сокрытию приступы сумасшествия — ввиду сильного общественного резонанса позволяли, в свою очередь, подорвать веру окружения и, главное, народа в царя как Помазанника Божьего. В результате очень легко рвались столь необходимые для прочности любого государства, тем более того времени, узы между самодержцем и народом. А отсюда рукой подать и до более худшего. Как до едва ли не «естественного» взращивания в народе мысли о том, что-де всякая власть во всем преступна, так и до измены как якобы необходимости оппонирования сумасшествию власти. Ну, а когда подобные процессы доходят до критического уровня, то уничтожить ослабленного таким образом противника, да еще и ославить его на века вперед — вообще не представляет никакого труда. В результате не только соперник будет уничтожен, но и на века вперед будет опорочено само имя этого государства, как якобы только и заслуживающего уничтожения сосредоточение зла. Но более всего, «естественно», «достанется» цивилизации, на которой было основано такое государство — именно ее-то всевозможные «эрудиты» и превратят в корень зла, насилия и различных пороков[56].

И. А. Ильин в свое время предупреждал, что «в мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди — враждебные России, особенно Православной России, тем более императорской и нерасчлененной России. Подобно тому как есть «англофобы», «германофобы», «японофобы» — так мир изобилует «русофобами», врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех… Поэтому, с кем бы мы ни говорили, к кому бы мы ни обращались, мы должны зорко и трезво измерять его мерилом его симпатий и намерений в отношении единой, национальной России и не ждать: от завоевателя — спасения, от расчленителя — помощи, от религиозного совратителя — сочувствия и понимания, от погубителя — благожелательства, от клеветника — правды»[57]. Однако Ф. Тютчев задолго до Ильина написал: